ВЕСТНИК МАРИЙСКОГО ГОСУДАРСТВЕННОГО УНИВЕРСИТЕТА

Введение. Предмет исследования - экфрасис в идейно-художественной системе романа И. С. Тургенева «Накануне». Экфрасис как единица творческого процесса исследуется в современной филологической науке, однако экфрастические воспроизведения как определенная текстовая категория в романе И. С. Тургенева «Накануне» не являлись предметом специального рассмотрения, чему и способствует данное исследование. Цель предпринятого исследования - выявление и функционирование экфрасиса в художественной системе тургеневского романа. В работе используются сравнительно-сопоставительный и структурно-описательный методы анализа, которые позволяют анализировать разного вида экфрасис и его функциональное назначение в идейной структуре романа «Накануне». Экфрастический романный дискурс характеризуется интегрирующим свойством: предстает в соединении музыкального, архитектурного и живописного экфрасиса. Экфрасис оперы Верди органично входит в философский контекст романа, имплицируется в сюжетную динамику, вызывая определенную соотнесенность судеб героев «Накануне» со смысловой ситуацией музыкального текста. Синтезирующий характер описаний позволяет обнаружить скрытый смысл, дать расширительное проблемное толкование произведения. Музыкальный экфрасис способствует созданию философского контекста в романе, передаче внутреннего состояния героев, их сложной психологической драмы. Локальное пространство Венеции предстает как сложная семиотическая система, выполняющая миромоделирующую функцию. Архитектурный экфрасис является сакральным символом: в философском контексте романа он является источником выражения авторской сентенции о мгновенности человеческого бытия на фоне красоты бессмертной Венеции. В визуальное описание города органично включен живописный экфрасис: «вызываемые» полотна Каналетти и Гварди выступают как материально-образное воплощение культурно-исторического пространства Венеции.

Введение. В последние годы рассказ «Человек на часах» рассматривается лесковедами не только в рамках цикла «Праведники», но и становится предметом монографического анализа. Можно отметить пристальный исследовательский интерес к неоднозначно интерпретируемой христианской семантике рассказа («доминирующий христианский гуманизм» рассказа у А. М. Елизаровой, «серия отчетливо “христианских” мотивов» у А. К. Жолковского, «крещенский рассказ» у А. А. Новиковой-Строгановой). Признавая ценность наблюдений вышеупомянутых коллег, хочется обратить внимание на ряд особенностей рассказа «Человек на часах», связанных с евангельскими идеями, сюжетами и образами, а также православными традициями. Цель исследования - рассмотреть систему христианских мотивов рассказа «Человек на часах» и предложить новую концепцию христианской семантики произведения Лескова.

Материалы и методы. Помимо канонического текста рассказа «Человек на часах», для исследования обозначенной в заглавии статьи проблемы был использован текст первой публикации данного произведения в журнале «Русская мысль» (1887. IV). В ходе анализа применялись сравнительно-сопоставительный, структурно-описательный и мотивный методы. Результаты исследования, обсуждения. Религиозно-гуманистическая проблематика рассказа реализуется через комплекс мотивов, имеющих явно христианский смысл или же антихристианский. Христианские мотивы спасения, милосердия, смирения, сердца как средоточия духовной жизни человека начиная с седьмой главки рассказа начинают вытесняться мотивами мнимохристианскими, формирующимися или на основе подмены христианских понятий, или профанирования христианских духовных практик. Авторская правка, внесенная в окончательный текст, укрупняет и типизирует действия честолюбцев, использующих христианские установления для карьерных успехов.

Заключение. Итогом проведенного исследования стал вывод об антитетической структуре рассказа, построенного на противостоянии подлинно христианских и мнимохристианских мотивов.

Актуальность проблемы определяется потребностью внедрения в современные методики преподавания русской литературы студентам-иностранцам новые стратегии в обучении, позволяющие выстроить учебный процесс на основе межкультурного взаимодействия, преодолеть шаблоны восприятия русской литературы, проявить творческий потенциал самих студентов. Перед преподавателем встает задача определения стратегий и разработки системы внедрения на занятиях по изучению студентами-иностранцами русской литературы. Целью исследования является разработка системы обучения иностранных студентов русскому языку на материале русской художественной литературы, демонстрация возможности использования художественных текстов в применении комплекса различных образовательных технологий: медленного чтения, комментированного чтения, выразительного чтения и использования технологий визуализации и драматургизации на занятиях по русской литературе.

Материалы и методы. Исследование опирается на актуальные методы в области филологии и методики преподавания литературы: культурологический, историко-культурный, целостный анализ поэтического текста, метод творческого чтения, художественной интерпретации, наглядный и практический. В области методики преподавания для нас важна опора на современные стратегии медленного чтения, выразительного чтения, визуализации и драматизации занятия. Материалом для анализа предложен хрестоматийный художественный поэтический текст - стихотворение А. С. Пушкина «Анчар». Выбор определяется не только принадлежностью этого текста к шедеврам русской классической литературы, многослойностью его содержания, но и возможностью выхода в межкультурное пространство и использования визуальных приемов работы в иностранной аудитории. Результаты исследования, обсуждения В статье предложен авторский опыт проведения занятий по русской литературе со студентами-иностранцами: основные этапы работы над художественным произведением. Этот опыт может быть положен в практику проведения занятий по русской литературе в системе высшего филологического образования студентов-иностранцев. Заключение подтверждает, что внедрение таких стратегий, как медленное, комментированное чтение текстов-оригиналов, признанных шедеврами русской классики, с учетом внедрения принципа межкультурного диалога, стратегии выразительного чтения и драматургизации самого занятия, преодолевает имеющийся разрез в восприятии студентами-иностранцами базовых культурологических ценностей русской литературы, расширяет их творческие возможности.

Введение. Для А. И. Куприна А. С. Пушкин был самым любимым художником слова, недосягаемым идеалом. С юношеских лет А. Куприн проникся любовью к нему, с каждым периодом открывая для себя новые грани его необыкновенного таланта.

Цель: изучение влияния творчества А. С. Пушкина, а именно его элегий «Цветы последние милей», «Если жизнь тебя обманет», на рассказы А. И. Куприна 90-х годов ХIХ века «Осенние цветы», «Игрушка».

Материалы и методы. Материалом исследования стали рассказы А. И. Куприна «Осенние цветы», «Игрушка», а также элегии А. С. Пушкина «Цветы последние милей», «Если жизнь тебя обманет», рассмотренные с использованием сравнительного метода исследования художественных произведений, которые были рассмотрены в единстве содержания и формы. Результаты исследования, обсуждения. Определяющей идеей является мысль, что творчество А. С. Пушкина оказало серьезное влияние на мировоззрение и творчество А. И. Куприна. В статье рассматривается один аспект этого влияния, а именно: элегий А. Пушкина на создание рассказов А. Куприна «Осенние цветы», «Игрушка». А. Куприн вложил в рассказы актуальное для его времени содержание: противопоставление большого светлого чувства, полного поэзии и духовного подъема, низменному плотскому влечению. Обозначена тематика рассказов А. Куприна: быстротечность времени, осмысление жизни, красоты, любви, чувства прекрасного, несовместимость светлого и пошлого в жизни. Обозначена образная система рассказов, связь с элегиями А. Пушкина. Достаточное внимание уделено психологическому аспекту, умению А. И. Куприна показать соотношение внутреннего мира героини рассказа «Осенние цветы» с пейзажем, с картинами природы, дары которой становятся символом душевного состояния героини.

Заключение. Сопоставительный анализ рассказов А. И. Куприна и элегий А. С. Пушкина расширяет представление о творчестве писателя рубежа ХIХ-ХХ вв. и позволяет сделать вывод, что поклонение Пушкину было обусловлено особенностью купринского восприятия сущего. Обращение к наследию великого поэта в свою очередь предельно усилило, усовершенствовало такую творческую способность Куприна.

Введение. Творчество Н. С. Лескова, в частности повесть «Очарованный странник», тесно связано с традициями русского устного творчества. Несмотря на то, что данное произведение глубоко и полно исследовано в отечественном литературоведении как с точки зрения воплощения темы «праведничества», так и в аспекте отражения фольклорной образной системы, ряд вопросов требует дополнительного осмысления. Цель исследования состоит в анализе изображения бесов в повести «Очарованный странник» Н. С. Лескова как персонажей русской низшей демонологии, а также интерпретации мотива «бесовства» в данном произведении. Материалом исследования является повесть Н. С. Лескова «Очарованный странник».

Методы исследования: культурно-исторический, сравнительно-сопоставительный. Результаты исследования. Мотив «бесовства» в повести «Очарованный странник» прослеживается на протяжении всего развития сюжетного действия. Не раз Флягин признается в том, что он как будто борется с нечистой силой, что его одолевают греховные стремления и мысли, что он совершает дурные поступки под влиянием беса. История с магнетизером также расценивается Флягиным как «наваждение», а сам магнетизер неоднократно сравнивается с бесом или чертом. Отчасти с мотивом «бесовства» соотносится и опыт актерства героя. В последней главе повести Флягин рассказывает повествователю о видениях и искушениях, которые он претерпевает от бесов, пребывая в монастыре. Герой повести «Очарованный странник» принужден бороться и с пакостями мелких бесенят, которые ему сильно докучали.

Заключение. Иван Северьянович Флягин осмысляет многие эпизоды своего жизненного пути как противостояние бесовским искушениям, как борьбу с дьявольским наваждением. В образах бесов, мотиве «бесовства» в повести Н. С. Лескова «Очарованный странник» реализуются народные представления о нечистой силе, ее влиянии на жизнь и духовное состояние человека.

Введение. Интерес современной литературы к фольклору предполагает выяснение причин этого явления, определение характера диалога с традицией и, главное, обнаружение того, как в этом диалоге проявляется авторская система ценностей. Цель нашего исследования - показать, как в интерпретации и трансформации фольклорных жанров, мотивов и образов в сказках Л. С. Петрушевской проявляются нравственные ценности, которые становятся в ее художественном мире системообразующими. Материалы и методы анализа. Материалом изучения являются рассказы Петрушевской, тяготеющие к жанру волшебной сказки. Используются структурный, сравнительно-типологический и интертекстуальный методы анализа. Результаты исследования и обсуждение. В сказках Петрушевской диалогические связи с фольклором обнаруживают себя практически на всех уровнях художественного текста, начиная с заглавия, особенностей повествования, ориентированных на читателя-слушателя, и заканчивая сюжетно-композиционной структурой. Диалог с традицией волшебной сказки сопряжен в ее произведениях с пародийно-игровой трансформацией известных типов героев (красавицы, волшебника, колдуна, помощников), их ролевых функций, традиционных мотивов, трехчастной сюжетной схемы. Он также определяет сложное взаимодействие точек зрения автора, рассказчика и героя. В рассказах Петрушевской наблюдается синтез сказки и других фольклорных жанров (притчи, страшилки).

Выводы. Петрушевская развивает фольклорную традицию и одновременно с помощью постмодернистских технологий трансформирует устойчивые сказочные модели, мотивы и образы. Тем не менее в целом пафос ее сказок гуманистический, игра с традицией подчинена утверждению ценностей семьи, дома, любви, единения.

Введение. Современные ученые уже неоднократно обращали внимание на то, что в художественном наследии Ф. М. Достоевского предвосхищаются открытия в самых различных областях знаний: психологии, психиатрии, юриспруденции, социологии и т. д. Художественные «открытия» Достоевского простираются и на такую малоизученную до сих пор область знаний, как сектоведение (знание о культах). Целью исследования является рассмотрение признаков культовой зависимости в «Селе Степанчикове и его обитателях», а также природы власти Фомы Опискина и способов установления его культа. Материалом исследования является роман Ф. М. Достоевского «Село Степанчиково и его обитатели». В качестве основного метода исследования выбран междисциплинарный подход, позволяющий обращаться к исследованиям не только в области филологии, но и иных областях научного знания, а также используются культурно-исторический, сравнительно-сопоставительный методы. Результаты исследования. На основе проанализированных источников и соотношения их с романом Достоевского делается вывод о том, что в «Селе Степанчикове…» в точности изображены признаки секты, идентифицируемой как «малый персональный культ», а также верно «предугаданы» способы манипулирования религиозными и иными чувствами для формирования культовой зависимости, которые выделены и систематизированы учеными лишь в наши дни. Для того чтобы удержать дом полковника Ростанева в своей власти, Фома использует такие приемы манипулирования, как отказ от прошлого, воздействие на религиозные чувства, внушение чувства вины, регламентация внешнего вида.

Заключение. Рассмотрев тему культа и культовой аддикции (зависимости) в «Селе Степанчикове…», можно прийти к выводу об антропологическом открытии Достоевского, сделанном в этом романе: жертвой секты и сектантского лидера может стать кто угодно, и ни богатство, ни бедность, ни счастье, ни несчастье, ни наличие или отсутствие семьи не могут от этого предостеречь.

Введение. Интертекстуальность, разнообразные диалогические связи с произведениями как отечественных, так и зарубежных авторов - характерная особенность современной литературы. Творчество российского прозаика Юрия Буйды в этом плане особенно показательно. Помимо диалогических связей с русскими писателями, в его прозе неизменно присутствует романо-германский культурный пласт, пока еще не являвшийся объектом специального изучения. Цель нашего исследования - выявить характер, формы и функции диалога Ю. Буйды с произведениями романо-германских авторов. Материалы и методы анализа. Материалом изучения является книга новелл Буйды «Прусская невеста» (1998). Используются сравнительно-типологический и интертекстуальный методы анализа. Результаты исследования и обсуждение. В новеллах, входящих в книгу «Прусская невеста», преобладает диалог с произведениями западноевропейских авторов (Шекспир, Шиллер, Рильке, Г. Бенн и др.), в том числе и с писателями-сказочниками (братья Гримм, Андерсен, Ш. Перро). Диалогические связи с ними обнаруживают себя в форме включенных в текст цитат, аллюзий и реминисценций, порою определяющих характер заглавий, отдельных сюжетных ситуаций, образов героев, а также проявляющихся на мотивном уровне. При этом автор нередко идет по пути намеренной деформации или трансформации известных литературных образов и сюжетов.

Вывод. В книге новелл Ю. Буйды «Прусская невеста» обращение к «чужому слову» в целом носит метарефлексивный характер. Основная функция диалога с произведениями западноевропейских авторов - философская, связанная с утверждением идеала Целого в разобщенном мире. Ей подчинены сюжетная, характерологическая и композиционная функции.