Рассматривается вопрос об эволюции сюжета, возникшего и развивавшегося в западноевропейских литературах XIII в., позднее названного «Сагой о Констанции». Единая сюжетная формула историй, воплощающих этот сюжет и составляющих общность на основе мотива «обвиненной королевы», «оклеветанной жены», пока не была представлена в исследованиях. Тенденции фабульного генезиса этой «Саги» также не были выявлены. В статье автор исходит из того, что формула общности для подобных историй состоит из двух основополагающих ситуаций: 1) «расставание с семьей», включающее мотивы брака, беременности, долгого удаления мужа от жены по делам, подмены писем супругов, несправедливого обвинения жены, ее наказания изгнанием; 2) «воссоединение» - узнавание и встреча спустя долгое время. Каждую из этих ситуаций предваряет ее мотивировочный комплекс. Задача исследования - проследить, насколько оказались фиксированы элементы мотивировочных комплексов, появлялись ли среди них новые свободные мотивы, были ли они связаны с выбором жанровой формы для конкретного текста, воплотившего этот сюжет с его четырехчастной формулой. Материалом послужили сочинения первой половины XIV в.: «История графини Анжуйской» Жана Майара, история о Маргарите из «Небесной лестницы» Жана Гоби-младшего, анонимная «История о дочери венгерского короля» и история о Констанции из «Хроник» Николаса Тревета. Основные выводы: в первых трех историях мелкие вводимые мотивы не нарушили устоявшейся формулы и в то же время оказались связанными с новой жанровой формой, а в сочинении Тревета обнаружены революционные преобразования, которые не нарушили двух сюжетослагающих событий, но переопределили начальный мотивировочный комплекс, устранив из традиционной истории тему инцеста, и в то же время продемонстрировали мультижанровый характер истории.
Сопоставление романов русского советского писателя Сергея Залыгина «Комиссия» (1976) и американского автора мексиканского происхождения (чикано) Рудольфо Анайя «Сердце Ацтлана» (1976), опубликованных в одно время на разных континентах, обусловлено стремлением известных прозаиков XX века определить возможные пути достижения общественной гармонии в меняющейся исторической реальности. В статье рассматривается полифункциональность идиллического хронотопа при использовании писателями 70-х годов XX века социально-утопических идей. Новизна исследования определена усилением акцента на безусловной роли идиллического хронотопа в раскрытии идейно-тематического содержания, оценке масштаба личности автора и важности его вклада в мировую литературу. Выделены мировоззренческая, жанро- и сюжетообразующая функции идиллического хронотопа, определена его миромоделирующая роль в художественных произведениях. Установлено, что в романе С. Залыгина идея о гармонизации общественного порядка приобретает форму «воспоминаний о будущем», поскольку образ Белого Бора, восходящий к Беловодью, символизирует «потерянный рай» патриархальной идиллии русской деревни. Р. Анайя воссоздает образ духовной прародины ацтеков - Ацтлана, который становится ориентиром в определении национальной идентичности американцев мексиканского происхождения в процессе их самоутверждения и возлагает надежду на благополучное построение светлого будущего.