В статье рассматривается интерпретация представлений о священстве Григория Богослова (ок. 330–390) в монографии К. Ульманна (1825), фрагмент которой о священстве был затем переведен на русский язык (1869) с существенными трансформациями. Cтавится вопрос о том, что транслируется, а что трансформируется от греческого автора к немецкому и от него к русскому переводчику. Сопоставление этих трех текстов производится с использованием методологии Кв. Скиннера. При рассмотрении категориального аппарата текстов IV и XIX вв. в отношении содержания их связь на внешнем уровне (цитаты и темы) оказывается иллюзорной, так что мы не можем назвать герменевтику текстов Григория, осуществляемую исследователями, полностью корректной. В отношении же иллокутивного акта (т. е. намерения авторов в коммуникативной ситуации) этих текстов мы видим поразительное единство: все они направлены не на информирование читателя о нормах священнического служения, но изменение внутреннего отношения читателя к нему. Парадоксальным образом авторы XIX в. не столько анализируют тексты Григория Богослова, сколько воспроизводят его интенцию, которая оказалась значимой и для функционализирующего мышления эпохи модерна.