Статья: ТЫСЯЦКИЙ ДМИТР ДО И ПОСЛЕ ПАДЕНИЯ КИЕВА (2024)

Продолжаем тему, начатую в предыдущих статьях [Камчатнов, 2015; Камчатнов, 2018, Камчатнов, 2022], в которых мы писали о том, что в лексикографическом описании слова должен учитываться и словообразовательный аспект его лексического значения, так как игнорирование этого требования может привести составителей словаря к ошибкам, а его читателя к разного рода недоумениям.

Статья продолжает серию публикаций, посвященных славяно-русским граффити XI–XV вв. из собора Святой Софии в Константинополе. Вниманию читателя предлагается описание 15 надписей, зафиксированных в 2008–2011 гг. в западной галерее.

В работе вводятся в научный оборот археологические, антропологические и палеогенетические данные о популяции кривичей среднего течения р. Вори (северо-восток Московской области). Как показали раскопки шести могильников, заселение среднего течения р. Вори началось в конце XI в. и было связано с переселением сюда жителей верхней Клязьмы, имевших кривичские корни и происходивших из Верхневолжья и района смоленско-новгородского пограничья. На это указывает господство в женском уборе могильников р. Вори проволочных браслетообразных височных колец. Антропологический анализ исследуемой группы кривичей свидетельствует о влиянии на нее смоленско-тверского кривичского населения, а также вятичей долины р. Москвы. Не обнаружены ее связи с восточными кривичами, испытавшими влияние автохтонного восточно-финского компонента. Продолжено изучение генетического наследия кривичей бассейна р. Клязьмы, начатое на материалах могильника Болшево-1 первой половины XII в. Установлена принадлежность мужского погребения из кургана 2 могильника Останкино-2 к Y-ДНК гаплогруппе N1а, ветвь VL29-L1022, характерной для западных прибалтийскофинских групп (в отличие от балто-славянского субклада L550). Авторы связывают это c контактами смоленскополоцких кривичей с кривичами псковскими (IX–X вв.), которые могли обладать долей генетического наследия автохтонного населения культуры псковских длинных курганов с ее значительным прибалтийско-финским элементом. Это не противоречит выводам антропологического исследования.

В статье рассмотрены организация и функционирование ярмарок, регулярно проходивших в XVII в. у стен Кирилло-Белозерского и Кирилло-Новоезерского монастырей. Также показано влияние кирилловских ярмарок на жизнь близлежащего Горицкого девичьего монастыря. Отдельно рассмотрено участие новоезерских монахов в ярмарках. Показана борьба между монастырями и представителями белозерской администрации за право сбора пошлин с монастырских ярмарок, а также попытки торговцев избежать уплаты этих пошлин. Изучение источников показывает, что в первой половине XVII в. монастырские ярмарки прочно связали рынки северных уездов России, а во второй половине XVII в. вышли за рамки регионального явления.

В статье предпринят анализ частных актов из собрания Антониево-Сийского монастыря, имеющих отношение к крестьянскому клану Емецких. Они уже использовались А. И. Копаневым в книге «Крестьянство Русского Севера в XVI в.» (Л., 1978), но в настоящей работе ставится цель изучить не экономическое и социальное положение этих крестьян, а найти сведения, которые возможно использовать для исследования их повседневной жизни и внутрисемейных отношений.

Вниманию читателя предлагается публикация комплекса архивных документов, раскрывающих финал одного из интереснейших эпизодов русско-персидских отношений XVII в. – истории кормщика Амирхана из г. Фарахабад, обвиненного в оскорблении государя Михаила Федоровича и его семьи. Источники отложились в фонде «Сношения России с Персией» РГАДА (Ф. 77. Оп. 1. 1650 г. Д. 1. Ч. 1). В них описана история происшествия из материалов следственных дел русской стороны, а также дипломатической документации. Вводимые в научный оборот тексты позволяют детализировать окончание рассматриваемой истории, а также раскрывают ее важность для изучения процесса функционирования государственных механизмов Русского царства XVII в. и истории русско-иранских отношений.

Изучение именований царских невест в XVII в. позволяет установить, что нет ни достаточных данных об обязательной непрерывной традиции нового именования девиц, избранных царем в жены, о едином правиле при выборе имени, ни общего для всех объяснения причин его смены. Выявлено, кто из избранниц получил новое имя, факт смены которого не может быть объяснен принадлежностью девушки к неродовитой фамилии. Приведены материалы и предложен ряд объяснений имянаречениям царских невест.

В статье рассматривается биография датского купца и авантюриста Клемента Блума – участника морских путешествий на Север России в начале XVII в. Блум стал руководителем неудачной экспедиции датской Печорской компании в Пустозерск в 1619 г. Короткое пребывание датчанина в Кольском остроге спровоцировало конфликт, вызвавший ряд нападений датской эскадры на Мурманский берег. В судьбе Блума отразились черты взаимоотношений европейцев и русских на Крайнем Севере: торговое сотрудничество и дружеские контакты с представителями администрации и местного общества.

Статья посвящена утраченной надписи, сообщающей данные о закладке в 1552 г. собора Рождества Христова в Верее. Датировка единственного сохранившегося каменного городского храма, построенного в удельном городе старицких князей, имеет большое значение для изучения зодчества середины XVI столетия. В результате анализа традиции размещения «строительных надписей» в статье делается вывод, что фрагментарно сохранившийся текст первоначально принадлежал храмозданной летописи, помещенной или на белокаменной доске, или на стенах храма в виде изразцового фриза, как в церкви Бориса и Глеба в Старице, созданной тем же князем, либо написанной в технике фрески в интерьере, как в соборе Покрова на Рву.

В статье представлен детальный анализ еретического учения «гусов», проникшего на территорию ЮгоЗападной Руси во второй половине XVI в.: описаны сохранившиеся рукописи, содержащие полемический текст, охарактеризованы идеи вольнодумцев. Сделано предположение о восприятии православными книжниками исследуемого учения как протестантского, что позволяет увидеть место еретиков в социальной жизни православного населения Речи Посполитой.

Конфликт с удельным князем Федором Борисовичем – интересная и в то же время трагическая страница истории Иосифо-Волоцкого монастыря начала XVI в. В историографии она рассматривалась преимущественно в контексте посягательств удельного князя на монастырское имущество. В настоящей статье события исследуются в несколько ином ключе. Основной интерес автора направлен на влияние, которое оказал конфликт с Федором Борисовичем на судьбы постриженников, главным образом Досифея Топоркова.

В статье ставится вопрос об изучении горизонтальных связей в среде московской служилой элиты в поручных записях первой половины XVI в. – по князе М. Л. Глинском (1527 г.), князьям И. М. и А. М. Шуйским (1528 г.) и князе И. И. Пронском (1547 г.). На основании изучения личного состава поручителей показаны особенности взаимоотношения центральной власти с придворной аристократией и членами Государева двора. Поддержка со стороны Василия III и Ивана IV сыграла важную роль в решении поручителей поддержать М. Л. Глинского и И. И. Пронского. В случае с менее известными в то время князьями Шуйскими при поиске поручителей на первый план выходили личные (родственные и поземельные) связи. Круг участников поручных записей во многом имел ситуативный характер и впоследствии не оказывал влияния на расстановку сил в политической борьбе. Отмечено постепенное расширение количества участников поручных записей. Эта тенденция получит более широкое распространение в 1560–1570-е гг.

В статье на материале широкого круга источников (летописей, княжеских докончаний, крестоцеловальных записей, посольских книг, публицистики и т. д.) прослеживается история таких слов и выражений, как добра хотѣти, доброхот, и их производных. Показано, что в Пскове XV – начала XVI в. слова из этого ряда служили для выражения местного патриотизма, в Северо-Восточной Руси второй половины XIV – середины XV в. – для обозначения взаимных обязательств князей в докончаниях; в Московском государстве XVI в. они входили в присягу на верность государю, а в эпоху Смуты использовались патриотами для воодушевления своих единомышленников.