Современные модели роста слабо учитывают такие детерминанты роста, как наличие структурных ограничений и влияние инструментов монетарной политики, что требует соответствующих исследований с опорой на эмпирические методы анализа, позволяющие уточнить возникающие и нарушающиеся связи между параметрами роста экономики. Статья посвящена определению влияния базовых инструментов монетарной политики на российский экономический рост и инфляцию на длительном интервале времени, на компоненты ВВП и секторальную структуру, представленную обрабатывающим, сырьевым и трансакционным секторами. Методологическую базу составляет теория экономического роста неошумпетерианского типа. Применяются методы эмпирического, регрессионного и структурного анализа. Информационную базу составили данные Росстата и Банка России за 2000–2023 гг. Выявлено, что инструменты монетарной политики по-разному влияли на динамику ВВП, компоненты его структуры, а также базовые сектора экономики. В частности, повышение монетизации способствовало росту экономики, повышение ключевой процентной ставки влияло обратным образом и не давало ощутимого подавления инфляции. Одновременно с эффектом сдерживания спроса возникал эффект «деградации предложения», провоцирующий большую величину издержек и инфляционное давление. Установленная разница во влиянии на секторальную структуру и компоненты ВВП инструментов монетарной и бюджетной политики подтверждает необходимость смены содержания этих видов политики
Идентификаторы и классификаторы
- SCI
- Экономика
Россия длительное время находится в поиске новой модели и политики экономического роста – когда темп роста ВВП был высокий (1999–2008 гг.), превышая в среднем 5 %, и когда низким, в среднем, менее 5 %, (2009–2023 гг.), а за 2010–2020 гг. значительно ниже этой величины [Абалкин, 2005]. Четверть века проводилась различная политика, которая включала монетарную и бюджетную составляющие. С 2014 г. введено таргетирование для борьбы с инфляцией как главного условия для организации экономического роста1. С 2011 г. реализовывалась стратегия развития до 2020 г., итоги которой так и не были в полноценном аналитическом формате подведены 2, а с 2018 г. введены Национальные проекты развития экономики. Ставились различные цели, изменялись акценты в их формулировке и достижении.
Список литературы
1. Абалкин Л. И. (2005). Россия: поиск самоопределения. Москва: Наука. 464 с.
2. Аджемоглу Д., Робинсон Дж. А. (2021). Почему одни страны богатые, а другие бедные. Москва: АСТ. 672 с.
3. Барро Р. Дж., Сала-и-Мартин Х. (2014). Экономический рост. Москва: БИНОМ. Лаборатория знаний. 824 с.
4. Буклемишев О., Поманский А. (1992). Премия за риск и временная структура процентных ставок // Экономика и математические методы. № 28-2. С. 252-260.
5. Глазьев С. Ю. (2022). Как денежно-кредитная политика угнетает экономический рост в России и Евразийском экономическом союзе // Российский экономический журнал. № 2. С. 4-20. EDN: IAFEMC
6. Глазьев С. Ю., Сухарев О. С. (2024a). Монетарная политика в России снижает активность экономики в период ее роста - это ли не успех? // Экономические стратегии. № 6. С. 48-55. EDN: TPMBVE
7. Глазьев С. Ю., Сухарев О. С. (2024b). Экономический рост России и структурная модернизация: проектный подход // Российский экономический журнал. № 2. С. 4-30. EDN: YETAOG
8. Дробышевский С. (1999). Обзор современной теории временной структуры процентных ставок. Основные гипотезы и модели. Москва: Институт экономики перехоного периода АНХ. 133 с. EDN: PYAFKF
9. Евдокимова Т. В., Жирнов Г. А. (2020). Ключевая ставка Банка России: в поисках нейтрального уровня // Экономическое развитие России. Т. 27, № 1. С. 11-19. EDN: EKQDFW
10. Кругман П. (2017). Депрессии - это нечто иное. Экономика для любознательных: о чем размышляют нобелевские лауреаты? Москва: Издательство института Гайдара. С. 24-36.
11. Лукас Р. (2013). Лекции по экономическому росту. Москва: Издательство института Гайдара. 288 с.
12. Мински Х. (2017). Стабилизируя нестабильную экономику. Москва, Санкт-Петербург: Издательство института Гайдара. 624 с. EDN: XHTIHP
13. Смит В. Л. (2017). Переосмысление экономики: классическое понимание. Экономика для любознательных: о чем размышляют нобелевские лауреаты? Москва: Издательство института Гайдара. С. 37-54.
14. Спенс М. (2013). Следующая конвергенция. Будущее экономического роста в мире, живущем на разных скоростях. Москва: Издательство института Гайдара. 336 с.
15. Сухарев О. С. (2023). Денежно-кредитная политика экономического роста в России: тормозящий накопительный эффект // Общество и экономика. C. 5-26. EDN: XYFQGV
16. Сухарев О. С., Курьянов А. М. (2007). Приоритеты национальной денежно-кредитной политики // Известия Томского политехнического университета. Т. 311, № 6. С. 24-29. EDN: JVNGEV
17. Хэлпман Э. (2011). Загадка экономического роста. Москва: Издательство института Гайдара. 240 с.
18. Acemoglu D. (2012). Introduction to economic growth. Journal of Economic Theory, vol. 147, issue 2, pp. 545-550. DOI: 10.1016/j.jet.2012.01.023
19. Acocella N., Di Bartolomeo G., Hallett A. H. (2006). Controllability in policy games: Policy neutrality and the theory of economic policy revisited. Computational Economics, vol. 28, issue 2, pp. 91-112. DOI: 10.1007/s10614-006-9035-5 EDN: CSSVDV
20. Afonso A., St. Aubyn M. (2019). Economic growth, public, and private investment returns in 17 OECD economies. Portuguese Economic Journal, vol. 18, issue 1, pp. 47-65. DOI: 10.1007/s10258-018-0143-7 EDN: QOTLCT
21. Aghion P., Akcigit U., Howitt P. (2015). Lessons from Schumpeterian growth theory. American Economic Review, vol. 105, no. 5, pp. 94-99. DOI: 10.1257/aer.p20151067
22. Barro R. J. (1991). Economic growth in a cross section of countries. The Quarterly Journal of Economics, vol. 106, no. 2, pp. 407-443. EDN: HKGTCZ
23. Chu L. K. (2020). Financial structure and economic growth nexus revisited. Borsa Istanbul Review, vol. 20, issue 1, pp. 24-36. DOI: 10.1016/j.bir.2019.08.003 EDN: RWGNAY
24. Freire C. (2019). Economic diversification: A model of structural economic dynamics and endogenous technological change. Structural Change and Economic Dynamics, vol. 49, pp. 13-28. DOI: 10.1016/j.strueco.2019.03.005
25. Gabardo F. A., Pereima J. B., Einloft P. (2017). The incorporation of structural change into growth theory: A historical appraisal. EconomiA, vol. 18, issue 3, pp. 392-410. 10.1016/j. econ.2017.05.003. DOI: 10.1016/j.econ.2017.05.003
26. Gil P. M., Afonso O., Brito P. (2019). Economic growth, the high-tech sector, and the high skilled: Theory and quantitative implications. Structural Change and Economic Dynamics, vol. 51, pp. 89-105. DOI: 10.1016/j.strueco.2019.07.003
27. Koopmans T. C. (1965). On the concept of optimal economic growth. In: Study week on the econometric approach to development planning (pp. 225-287). Amsterdam: North-Holland Publishing Company.
28. Kuznets S. (1955). Economic growth and income inequality. The American Economic Review, vol. 45, no. 1, pp. 1-28.
29. Romer P. M. (1986). Increasing returns and long-run growth. Journal of Political Economy, vol. 94, no. 5, pp. 1002-1037. DOI: 10.1086/261420
30. Solow R. M. (1957). Technical change and the aggregate production function. The Review of Economics and Statistics, vol. 39, no. 3, pp. 312-320. DOI: 10.2307/1926047
31. Swamy V., Dharani M. (2019). The dynamics of finance-growth nexus in advanced economies. International Review of Economics & Finance, vol. 64, pp. 122-146. DOI: 10.1016/j.iref.2019.06.001
32. Vu K. M. (2017). Structural change and economic growth: Empirical evidence and policy insights from Asian economies. Structural Change and Economic Dynamics, vol. 41, pp. 64-77. DOI: 10.1016/j.strueco.2017.04.002
33. Zeira J., Zoabi H. (2015). Economic growth and sector dynamics. European Economic Review, vol. 79, pp. 1-15. DOI: 10.1016/j.euroecorev.2015.06.007 EDN: UFCWQJ
34. Zhao J., Tang J. (2018). Industrial structure change and economic growth: A China-Russia comparison. China Economic Review, vol. 47, pp. 219-233. DOI: 10.1016/j.chieco.2017.08.008
Выпуск
Другие статьи выпуска
Глобальные экономические и геополитические изменения обуславливают высокую значимость выбора подхода к макроэкономическому регулированию. Негативное влияние внешних шоков стало невозможно нивелировать краткосрочными механизмами, которые традиционно используются правительствами в периоды кризисов. Устойчивыми остаются экономики, которые взяли за основу макроэкономической политики повышение производительности экономики. Статья посвящена оценке потенциала экономики Армении в контексте применения подхода к макроэкономическому регулированию, основанному на повышении производительности экономики. Методологической базой исследования послужили постулаты классической теории экономического роста и концепция производительности экономики. В работе использованы методы анализа рядов динамики, сравнительного анализа, обобщения и синтеза. Информационную базу составили статистические данные по экономике Армении, а также значения международных индексов и рейтингов с 1990 по 2023 гг. Выявлено, что ключевыми факторами повышения производительности экономики Армении выступают инновационный потенциал и человеческий капитал. Усиление данных преимуществ может оказать положительное влияние на экономический рост и развитие страны как в краткосрочной, так и в долгосрочной перспективе, что обуславливает необходимость пересмотра направлений макроэкономической политики Армении
Трансдисциплинарный характер проблемы устойчивого развития обусловил рост числа исследований в разных областях науки, однако, недостаточный прогресс в достижении целей устойчивого развития потребовал разработки новых способов не только производства знаний, но и их интеграции в принятие управленческих решений. Статья посвящена разработке рекомендаций по интеграции научного знания в практику управления устойчивым развитием регионов РФ для перехода к стратегиям, ориентированным на оценку и обучение. Методологическая база исследования основывается на сочетании системного, эволюционного и функционального подходов к обеспечению устойчивого развития региональных систем. Методы включали анализ и синтез, концептуальное и функциональное моделирование для построения логикосемантических и описательных моделей интеграции научных разработок в управление регионом. В результате преобразована структура аналитического сопровождения политических решений путем создания научных миссий; разработаны инструменты измерения устойчивого развития региона для их внедрения в ключевые функции управления на всех этапах управленческого цикла; предложен алгоритм подготовки управленческих решений, включающий четыре этапа взаимодействия: концептуализацию, моделирование, измерение и оценку. Предложенные разработки дают возможность непрерывного мониторинга и корректировки политики устойчивого развития на каждом этапе управленческого цикла, что повышает гибкость и прозрачность региональной политики для стейкхолдеров, увеличивает их вовлеченность в процессы изменений и способствует более интенсивному продвижению к лучшему будущему
Приоритетные направления развития макрорегионов, обозначенные в Стратегии пространственного развития РФ до 2030 г. с прогнозом до 2036 г., предопределяют необходимость глубокого изучения их транспортно-коммуникационной инфраструктуры, формирующей каркас территории. Статья посвящена оценке функционирования и развития транспортно-коммуникационной инфраструктуры федеральных округов РФ на основе использования пространственно-функционального методического подхода. Методологической базой послужили теории пространственного развития и теоретические положения экономики транспорта. Методика исследования включает несколько этапов, в том числе оценку реализации функций транспортно-коммуникационной инфраструктуры в экономическом пространстве и расчет соответствующего интегрального показателя, а также процедуры ранжирования и кластеризации. Информационную базу составили данные Росстата за 2014–2022 гг. Выявлено, что абсолютным лидером по реализации всех функций транспортно-коммуникационной инфраструктуры является ЦФО. При этом динамика показателей реализации отдельных функций зачастую выше у других макрорегионов, в частности, индикаторы территориальной функции опережающими темпами растут в СКФО, ПФО и УрФО. Результаты ранжирования и кластеризации федеральных округов по уровню развития, использования и качества функционирования транспортно-коммуникационной инфраструктуры свидетельствуют о значительной неоднородности ее развития в федеральных округах, что влечет за собой снижение уровня их социально-экономического развития. Материалы исследования могут быть использованы органами государственной власти субъектов федерации при разработке программ развития транспортно-коммуникационной инфраструктуры
National economic policy uncertainty is a determinant of stock market volatility, decreased investor confidence, and macroeconomic instability. The study aims to examine the interaction between Russia’s Economic Policy Uncertainty Index (REPU), the Moscow Stock Exchange RTS Index (RTSI) and the exchange rate of US dollar to Russian ruble. Methodologically, the analysis relies on the theories of financial markets and the concept of economic uncertainty. The causality is investigated using the Granger causality test. The data is the monthly indices and exchange rates for January 1996 – July 2024. The findings indicate that there is no statistically significant causality from the REPU to the RTSI, which suggests that the direct impact of economic policy uncertainty news on stock prices is limited. However, a significant causation is established between the REPU and the exchange rate, indicating that policy uncertainty causes currency depreciation. This evidences that economic policy uncertainty plays an important role in exchange rate fluctuations. The insights derived from the study could help policymakers and investors assess issues related to financial stability and exchange rate risks. In future, the study could be extended to examine other macroeconomic indicators and external shocks influencing financial markets
Преодоление экономических последствий пандемии для большинства стран мира предполагало смягчение денежно-кредитной политики, что сформировало повышенные инфляционные ожидания. Их возврат к умеренным значениям стал одной из ключевых задач коммуникационной политики центральных банков. Статья посвящена выявлению формулировок, применение которых в коммуникациях способствует снижению инфляционных ожиданий и приведению инфляции к целевому значению. Методологическую основу составили постулаты поведенческой и экспериментальной экономики. Использовался метод рандомизированного опросного эксперимента, предполагающий сравнительные оценки полученных результатов в целевых и контрольных группах. Информационной базой послужил опрос 1 200 респондентов из числа жителей макрорегиона Урал, проведенный весной 2024 г. Результаты эксперимента показали, что направленные коммуникации способствуют некоторой рационализации инфляционных ожиданий. В частности, акцентирование в ходе коммуникаций внимания на заявленной цели Центрального банка Российской Федерации по инфляции, а также на фактах о ее достижении в прошлые периоды и на фактическом значении ощутимо снижают инфляционные ожидания. Данные коммуникационные посылы могут стать одним из инструментов, применяемых центральным банком для достижения целевого показателя инфляции, способствуя снижению инфляционных ожиданий, а, следовательно, их заякориванию на уровне, близкому к целевому значению инфляции
Макроэкономическая концепция человеческой глупости, предложенная Карло Чиполлой в 1976 г., позволяет рассматривать влияние группы лиц с деструктивным поведением на траекторию экономического роста. Статья посвящена построению макроэкономической теории деструктивности на основе формализации участия двух социальных групп – «глупцов» и «умников» – в национальной экономике. Методология исследования состоит в распространении теории производственных функций на гетерогенное население страны, которое распадается на две качественно неоднородные по своим поведенческим свойствам социальные группы. Метод включал динамизацию производственной функции с учетом структуры населения для получения дифференциального уравнения экономического роста, которое позволяет определить свойства моделируемой системы. Полученное уравнение установило критические доли группы «глупцов» для локального и глобального режимов развития. В первом случае нарушается рост душевого ВВП, а во втором – рост объема ВВП. Аналитическое исследование режимов построенной модели выявило свойство минимальной разумности общества, согласно которому для поддержания режима макроэкономической эффективности умные люди должны обеспечить себе минимальное влияние в системе управления и производства. Построенная модель может иметь три эквивалентные трактовки – макроэкономики глупости, ошибок и вреда. В первом случае рассматриваются два типа экономических агентов с рациональным и иррациональным поведением, во втором – успешно или неудачно решаемые задачи, в третьем – совместное действие населения, ведущее созидательную деятельность по увеличению ВВП, и когорты «диверсантов», занятых контрпродуктивной работой по нарушению общественного порядка и нанесению национальной экономике ущерба. Расширение интерпретаций исходной модели позволяет перейти к обобщенной трактовке в терминах макроэкономики деструктивности
Издательство
- Издательство
- УрГЭУ
- Регион
- Россия, Екатеринбург
- Почтовый адрес
- 620144, Уральский ФО, Свердловская область, г. Екатеринбург, ул. 8 Марта/Народной Воли, д. 62/45
- Юр. адрес
- 620144, Уральский ФО, Свердловская область, г. Екатеринбург, ул. 8 Марта/Народной Воли, д. 62/45
- ФИО
- Силин Яков Петрович (РЕКТОР)
- E-mail адрес
- odo@usue.ru
- Сайт
- https://www.usue.ru/