Статья посвящена анализу серьезных внешних и внутренних вызовов, которые в настоящее время стоят перед высшим образованием в России.
Внешние вызовы связаны с новыми геополитическими реалиями, которые существенно переопределили место нашей страны в системе международных отношений, трансформировали её национально-государственные интересы и стратегические цели, вызвали значительные сдвиги в функционировании важнейших социальных институтов, одним из которых является высшее образование. Институт высшего образования – важнейший социальный институт, подверженный перманентной трансформации, а классические университеты – первыми должны отвечать на те вызовы, которые возникают перед системой высшего образования в целом.
К внешним вызовам, которые наиболее активно обсуждаются как специалистами, так и в широких кругах общественности автор относит выход из Болонской системы и переход на новую национальную модель высшего образования; изменение, в связи с экономическими санкциями, хозяйственной инфраструктуры России и рынка труда, что требует подготовки квалифицированных кадров, в первую очередь, для наукоемких отраслей производства и разработки “прорывных” промышленных технологий; цифровизацию коммуникационных процессов, включающих массированные информационные и, особенно, дезинформационные потоки, направленные на различные группы населения, и, особенно, на студенческую молодёжь.
Эти внешние вызовы во многом обуславливают вызовы внутренние, которые имеют место в рамках института высшего образования и во многом затрагивают структурные компоненты его среды. В их числе: цифровизация образовательного процесса и попытки слишком активного, не всегда продуманного внедрения дистанционных образовательных технологий; переориентация образовательного процесса на прикладную функ функцию; кадровое обеспечение образовательного процесса; ценностная трансформация студенческого сообщества, которая требует пересмотра сложившейся модели академического взаимодействия.
В статье анализируются дискуссии, которые ведутся по поводу выхода России из Болонской системы, причем, преимущественно не столько о примитивной сути самой Болонской системы или в отношении оптимальной, применительно к текущей ситуации в России, модели высшего образования, сколько об утраченных для российских студентов ее преимуществах. Достаточно места занимает анализ цифровизации образовательного процесса, ведущего к ценностным трансформациям у российского студенчества.
Всекитайские государственные вступительные экзамены в вузы, или Гаокао, — это крупнейший в мире стандартизированный тест, основа китайской системы отбора в учебные заведения и ключевой механизм социальной классовой мобильности в Китае. Несмотря на достижение в стране формального равенства в образовании, система Гаокао всегда сталкивалась с глубокими институциональными противоречиями, такими как, например, неравное распределение образовательных ресурсов и возможностей. В данной работе проводится анализ литературы и данных по рассматриваемой тематике, а также конкретных случаев образовательного равенства и неравенства возможностей в системе Гаокао на основе механизма функционирования Гаокао в Китае, логики разработки политики Гаокао и истории изменений. Цель работы — изучить роль и ограничения системы Гаокао в образовательном равенстве, ее влияние на социальную мобильность, а также осмыслить и выявить проблемы, с которыми она столкнется в будущем. Все это направлено на создание основы для теоретических и практических рекомендаций по построению более справедливой и разумной системы образования.
Настоящее исследование концептуализирует институционализированную циркуляцию элит и многомерное структурное напряжение как взаимодополняющие эндогенные параметры макросоциальной динамики. Используя динамическо-системные рамки, объединяющие структурное уравнительное моделирование и лонгитюдно-сетевой анализ, авторы реконструируют коэволюционный континуум экономической, политико-культурной и управленческой подсистем КНР в 1978–2025 гг. Установлено, что ротация элит, проходящая цикл “кумуляция риска — переговорная адаптация — системная ребалансировка”, ослабляет напряжение и инициирует нелинейные преобразования. Подвыборки Китайского социального обследования и официальные статистические ряды показывают: 1) институционализированная циркуляция элит эндогенно снижает уровень структурного напряжения; 2) двойной режим согласованного управления статистически уменьшает вероятность макросистемной нестабильности в периоды пиковых напряжений; 3) динамическо-системная модель превосходит линейные аналоги по учету траекторной зависимости и выявлению критических переключений. Тем самым углубляется институционалистское понимание элитологии и формируются эмпирические ориентиры макрорегулирования для государств Глобального Юга в условиях “общества риска”.
В настоящей статье осуществляется историко-социологический анализ отечественных социологических исследований города дореволюционного периода, формирующих подходы к повышению качества жизни горожан. Интерес к вопросам улучшения городской среды, активно обсуждаемым социологами сегодня, возникает еще на рубеже XIX–XX в. как реакция на социальные проблемы больших городов того времени, в том числе российских, которые были обусловлены социальным неравенством, обострившимся в результате стремительной и неуправляемой урбанизации. Подчеркивается, что значимый вклад в социологическое изучение социальных противоречий городской жизни и поиск возможных путей их устранения вносят российские социальные мыслители, которые в конце XIX — начале XX столетия разделяют идею о том, что урбанизация должна быть не стихийным, а контролируемым и созидаемым социальным процессом. Социологические исследования российских обществоведов, стремившихся в досоветские годы выработать методы решения социальных проблем, присущих большим городам, группируются вокруг двух социологических концепций — города-сада и муниципального социализма. В статье определяются теоретические истоки этих концептуальных построений, а также производится сравнительный анализ последних, благодаря чему выявляется огромный эвристический потенциал научных разработок, созданных в рамках отечественной социологии города в дореволюционный период. Автор демонстрирует, что социальные проблемы больших городов, а также принципы их решения, анализируемые российскими обществоведами на рубеже XIX–XX в., освещаются в творчестве современных социологов, занимающихся осмыслением городской жизни. В статье делается вывод о том, что отечественные социологические исследования города, проведенные во времена Российской империи, сегодня представляют большую ценность для российской и западной социологии и являются важной теоретико-методологической основой для социологического изучения города и урбанизации в XXI в.
Представлены результаты исследования взаимосвязи активности молодой семьи с детьми и функциональности жилой среды. В рамках системного, системно-деятельностного и деятельностно-функциониального подходов автором рассматривается система “жилая среда и молодая семья”, причем молодая семья является активным элементом этой системы. В основе исследования — материалы экспертного опроса и интервью с представителями молодых семей. По результатам экспертного опроса выявлены объективные характеристики, позволяющие идентифицировать территорию жилой среды как функциональную или дисфункциональную для жизнедеятельности семьи. Опрос представителей молодых семей, проживающих в функциональной и дисфункциональной средах позволил выявить виды активности молодой семьи, значимость тех или иных видов и конкретные проблемы, с которыми сталкиваются родители в этих жилых средах. Выявлена взаимосвязь функциональности среды и активности молодой семьи. В функциональной жилой среде эта активность более разнообразна и, помимо реализации базовых функций, создает возможности реализации социальных и экзистенциальных функций семьи. В дисфункциональной среде активность молодой семьи сосредоточена на жизнесбережении, включая нормализацию и приспособление. Самоорганизация деятельности представлена в обеих средах, однако имеет разные источники и направленность. В любом случае, самоорганизация это проявление субъектности жителей и способ преобразования среды. В результате исследования конкретизировано представление об активности молодой семьи с детьми во взаимосвязи с объективными характеристиками территорий жилых сред. Эмпирически обобщенные виды деятельности создают основу для их дальнейшей типологии. Практическое значение имеет вывод об эквифинальности создания функциональной жилой среды, когда одна и та же задача (безопасность, развитая инфраструктура или комфортность проживания) может быть решена разными техническими и организационными способами. Главное, чтобы смыслом создания жилой среды была ее человекоориентированность.
Современный рынок труда трансформируется под воздействием ускоренного развития цифровых технологий и внедрения цифровых платформ. Цифровая платформа представляет собой информационную систему, объединяющую различные типы акторов (представители государственных органов, коммерческих и некоммерческих организаций, физические лица и др.) и позволяющую им обмениваться цифровыми продуктами, услугами и информацией в цифровом пространстве. Платформенная занятость представляет собой гибкую форму организации труда, при которой взаимодействие между акторами осуществляется через такие цифровые платформы. Наиболее распространенными видами платформенной занятости являются онлайн-фриланс, доставка, логистика и образование. Современные самозанятые частично или полностью перенесли часть своих трудовых функций на цифровые платформы. Важно отметить, что не все самозанятые трудятся на цифровых платформах. И в платформенную занятость включены не только самозанятые, но и другие категории работников. Рост платформенной самозанятости влечет за собой многочисленные социальные последствия: как положительные, так и отрицательные. Среди них: снижение уровня социальной защиты, ухудшение условий труда, рост неравенства и отсутствие стабильности труда. Данная статья основана на результатах опроса тех самозанятых, кто осуществляет свою профессиональную деятельность через цифровые платформы и столкнулся с первым опытом анализа и оценки опыта своей профессиональной деятельности на цифровой экосистеме самозанятости. Главный вывод исследования: большинство самозанятых согласны (62,32%) с утверждением, что сегодня в России созданы благоприятные условия осуществления профессиональной деятельности. Основными социальными последствиями платформенной самозанятости можно назвать следующие. Среди платформенных самозанятых женщин больше, чем мужчин (70,43% и 29,57%). Средний возраст самозанятых — 35 лет. Основными видами деятельности для опрошенных платформенных самозанятых являются: информационные услуги (23,1), бытовые (12,5) и образовательные (11,7). Самозанятые активно пользуются цифровыми платформами и сервисами в своей профессиональной деятельности (52,49%). Основными цифровыми сервисами для них являются соцсети, видеохостинги, мессенджеры, почта, связь (приложения МТС, “Билайн”, “Мегафон”, “ВКонтакте”, “Одноклассники”, Telegram, Rutube, “Почта Mail. ru”, “Яндекс почта” и др.) (73,42%). Главными преимуществами в использовании цифровых платформ и сервисов по сравнению с традиционными (без использования интернета) названы: удобство и доступность 24/7 (68,77%), экономия времени (55,48%), возможность работы удаленно (44,85%). Самозанятым не хватает следующих цифровых ресурсов: для поиска заказчиков и клиентов (42,75%), образовательных курсов и тренингов по развитию своего дела (35,69%), платформ для оформления и подписания договоров онлайн и сервисов для продвижения товаров и услуг через социальные сети (по 20,78%). При этом, большинство самозанятых (64,12%) не пользуются никакими мерами социальной поддержки, но нуждаются в следующих видах поддержки: финансовой (субсидии, гранты и др.) (16,94%), в аренде рабочего пространства (9,97%), содействии в продвижении в интернете (8,97%), в образовательных программах, в тренингах, налоговых льготах и вычетах (по 8,64%).
Настоящая статья посвящена осмыслению роли средств массовой информации и пропаганды в современных социальных и политических процессах. Обозначив смысловые нагрузки термина “средства массовой информации”, автор статьи переходит к анализу их сущности и роли в общественной и политической жизнедеятельности современных обществ. При этом, автор статьи особо подчеркивает абсурдность словосочетания “четвертая власть” и указывает на недопустимость его использования применительно к деятельности средств массовой информации и пропаганды и их роли в обществе. В его представлении средства массовой информации и пропаганды не являются автономным субъектом социальных и политических процессов, а служат эффективным инструментом в руках различных субъектов общественной и политической жизнедеятельности, задействованных в процессах формирования общественного мнения, социального манипулирования и социального мифотворчества. Также в статье автор анализирует представления ряда современных исследователей о наборе средств, методов и технологий, используемых средствами массовой информации и пропаганды в процессах социального мифотворчества, манипулятивного воздействия, а также других социальных и политических процессах, считая необходимым усилить контроль за их деятельностью в контексте обеспечения национальной безопасности и защиты традиционных для России и русского народа систем духовно-нравственных ценностей.
Настоящая статья продолжает тему генезиса, распространения и функционирования в обществе социальных стереотипов — схематизированных, стандартизированных, обычно эмоционально окрашенных и обладающих высокой устойчивостью представлений о социальном объекте. Как правило, стереотипы воспринимаются некритически и часто просто принимаются “на веру”, поэтому не только способствуют неполному или искаженному восприятию окружающей действительности, но и реально влияют на массовое сознание и индивидуальное поведение. В числе наиболее распространенных разновидностей стереотипов расово — этнические стереотипы, аккумулирующие набор представлений о внешности, уровне интеллекта и характере представителей разных этносов; возрастные стереотипы, получившие название “эйджизм” и стандартизирующие поведение и возможности людей в зависимости от возраста; религиозные стереотипы, воплощающие набор представлений о содержании религиозных доктрин или представителях разных конфессий; социально-классовые стереотипы, маркирующие людей в зависимости от уровня материального достатка или социального статуса. Стереотипы также укоренены во всех сферах социальной жизни, в связи с чем выделяют экономические, политические, профессиональные и т. п. стереотипы. В гендерных стереотипных представлениях, которые являются наиболее распространенными, очевидно изначально четкое распределение социальных ролей и обязанностей полов, исторически восходящее к патриархальному общественному устою, закрепляющему превосходство мужчины во всех сферах социальной жизни. История эволюции социальных отношений, в том числе и гендерных, свидетельствует о том, что патриархальные взгляды и стереотипные представления о женственности и мужественности медленно, но уверенно шли по пути обновлений. Значительный вклад в данный процесс внесло феминистское движение, выступающее как за возрастающую социальную роль женщин, так и за право женщины определять себя как самостоятельную личность. Однако гендерные стереотипы все же продолжают сохраняться в культурной основе социальной реальности, и проявляют себя в различных областях социальной жизни, хотя и в более завуалированной форме. В статье рассматриваются три основные группы гендерных стереотипов, в соответствии с которыми на протяжении долгого времени выстраивались маркеры и образцы поведения мужчины и женщины. Их генезис, а также факторы, влияющие на укрепление в обществе, нашел отражение в многочисленных социологических исследованиях, которые являются особым предметом анализа в рамках настоящей статьи.
В настоящей статье обосновывается перспективный подход к понятию развитие, который позволяет составить четкое понимание о тех факторах, которые имеют долгосрочное влияние на динамику социально-экономического развития и могут помочь объяснить различные паттерны развития, такие как накопление факторов производства, эффективность их использования, технологические изменения, внешние политические и экономические влияния, факторы исторического характера, а также институциональные структуры такие как институт землевладения, институты права и собственности, государственного управления, финансовые институты, особенно, фондовый рынок.
Автор отмечает, что собственный подход к проблеме развития имеет социологическая наука, с позиции которой развитие не следует рассматривать только с точки зрения экономики, а следует обращать внимание на такие процессы, как изменения в семейных структурах, отношениях и менталитете, на культурные, демографические, политические изменения, на трансформацию сельских общин и процесс урбанизации.
В конце ХХ столетия обсуждение развития имплицитно основывалось на ряде идеалов или ценностей модернизации, при этом сама концепция развития заключает в себе эти ценности, поскольку неизбежно предполагает изменение всего общества в направлении модернизационных идеалов, в числе которых рациональность, планирование развития, повышение уровня жизни, сокращение социального и экономического неравенства, более эффективные социальные институты и отношения и т. п. И, несмотря на то, что в конце XX в. термин “модернизация” стал менее применим, список модернизационных идеалов представляется весьма актуальным.
Дебаты о роли и ответственности бизнеса в обществе, связанные с модернизацией, породили различные теории, важное место в ряду которых занимала теория М. Фридмана, детально проанализированная в статье. Автор же обращается к теории, в которой речь идет о переходе к новой капиталистической модели, получившей название “капитализм заинтересованных сторон”, которую сформулировал в 1984 г. профессор Эдвард Фримен в своей книге “Стратегическое управление: концепция заинтересованных сторон”. Согласно его определению, к заинтересованным сторонам компании относятся “любые индивидуумы, группы или организации, существенно влияющие на принимаемые фирмой решения и/или оказывающиеся под воздействием этих решений”.
По мнению автора, переход к модели капитализма заинтересованных сторон, несмотря на то, что дает целый ряд преимуществ порождает определенный социальный эффект, который тормозит развитие национальной экономики. В статье также детально анализируются модели “сознательного капитализма” и модель “корпоративной социальной ответственности”. Корпоративная социальная ответственность — это саморегулирующаяся бизнес-модель, которая помогает компании быть социально подотчетной себе, своим заинтересованным сторонам и общественности. Практикуя корпоративную социальную ответственность, также называемую корпоративным гражданством, компании могут осознавать, какое влияние они оказывают на все аспекты общества, включая экономические, социальные и экологические. Эта модель ценна и для общества, и для бизнеса. Прикладным с корпоративной точки зрения является внедрение стратегии ESG (Окружающая среда, Социальное, Управление), которая является подмножеством Целей устойчивого развития и определяет конкретные параметры их достижения отдельной компанией по всему спектру экологических, социальных и управленческих вопросов.
В статье рассматриваются и анализируются результаты стратегии инновационного развития РФ, а также изучаются социальные проблемы управления инновационной деятельностью. На основе анализа успешного опыта управления инновационной деятельностью в зарубежных странах выявляются ключевые социальные институт, играющие важную роль и способствующие эффективной реализации инновационного развития.
Цель статьи заключается в изучении основных социальных проблем и барьеров, препятствующих развитию инновационной деятельности на макро и микроуровнях. Данные проблемы рассматриваются в поле зрения социологической науки, выявляются тенденции и перспективы дальнейших исследований инновационной деятельности для социологии.
В статье приводятся результаты исследований авторов 2019–2022 гг., проведенных в рамках феноменологического и позитивистского подходов, по проблемам изучения барьеров инновационной деятельности предприятий, а также качества российского образования, используется вторичный анализ результатов других исследований в области социологии управления, управления инновационной деятельностью, социального управления, социальной философии и социологии.
Проведен анализ результатов современных исследований по вопросам управления инновационной деятельностью в зарубежных странах, выявляются ключевые направления и особенности инновационного развития ведущих стран.
Результаты могут быть использованы для постановки новых актуальных задач для изучения инновационной деятельности и инновационной политики в рамках социологии, для получения результатов, необходимых для формирования национальной инновационной системы России. Результаты также могут быть использованы при разработке учебных курсов “Инновационный менеджмент”. Научная новизна заключается в обобщении опыта исследования социальных проблем инновационной деятельности в социологической науке в России.
Статья посвящена анализу формирования стратегического планирования как новой формы государственного управления и влияния на социально-экономическую динамику. Раскрываются особенности современного индикативного планирования в РФ, его отличия от государственного планирования в условиях общественной и частной собственности на средства производства. Определены функции органов государственного управления в процессе стратегического планирования, показан особый управленческий статус национальных проектов. Представлены алгоритмы целеполагания и выделение приоритетов для долгосрочного планирования на основе нормативного и ресурсного подходов. В статье поставлены проблемы рисков прогнозирования и реализации долгосрочных индикаторов в условиях социально-экономической неопределенности и проблематичности определения ряда показателей результативности и механизмов их достижения. Структурированы социальные цели, индикаторы их достижения и национальные проекты стратегии до 2036 г.
В статье рассматриваются актуальные вопросы развития коммуникативистики в ракурсе социологии коммуникации. Авторы на основе кафедральных исследований, постулируют широкое применение оптики социологии коммуникации как метатеорию коммуникации в целом. Раскрыты различные аспекты данной науки, фронтирные дисциплины, ее архитектура и структурация. Исследуются метаморфозы в современном социокультурном пространстве, трансформация коммуникативных практик.