В статье дается сравнительный анализ переводов стихотворения татарского поэта Г. Тукая «Родной язык», осуществленных русскими поэтами А. Чепуровым, С. Липкиным и носителем татарского языка и культуры Р. Бухараевым. Переводы анализировались на предмет соответствия оригиналу и адекватности использования средств художественной выразительности, привычных для русскоязычного читателя, постигающего национальную картину мира, созданную татарским поэтом. Сравнив три из многочисленных переводов на русский язык знаменитого стихотворения Г. Тукая, авторы пришли к выводу, что художественный перевод настолько специфичен, что не может быть единственного однозначно верного перевода. У каждого из рассмотренных переводов авторы отметили и достоинства, и недостатки. Но все три стихотворных перевода, так или иначе, лаконично звучат на русском языке, сохраняя основные смыслы и многие поэтические особенности стихотворения и языка татарского поэта.
В статье раскрывается многогранный переводческий опыт И. А. Бунина, начиная с ранних работ – перевода английской поэзии (Дж. Бай рона, Ф. Гименс, Г. Лонгфелло, Т. Мура, Т. Гуда), попутно изучая язык источника; немецкой поэзии – с опорой на уже имевшиеся переводы произведений Гёте и Шиллера на русский язык; итальянских (А. Негри), французских авторов (А. Ламартина и других). Обращаясь к жанру соне та, Бунину удалось сохранить национальный польский дух, мотивы и ав торские образы А. Асныка и А. Мицкевича. Не владея аутентичным языком, И. А. Бунин дерзнул перевести афоризмы Саади, персидского поэта XIII в., чьи поэмы Бустан («Плодовый сад») и Гулистан («Розовый сад»), полные суфийской мудрости, не просто привлекали русского поэта, а являлись его неизменными попутчиками в путешествиях по Сирии и Турции (в 1907 и 1913 гг.). Несмотря на то, что И. А. Бунину не довелось передать точное содержание фрагментов персидских сочинений, его вольные переводы полны особенных до стоинств. Однако переводами с английского, итальянского, немецкого, фран цузского, персидского, татарского, украинского языков не исчерпывает ся переводческая деятельность И. А. Бунина. Путешествуя по странам Европы и Ближнего Востока, поэт подкрепил свои знания «книжных» культур разных народов увиденной там жизнью вне колорита и в то же время связанной с местными традициями, прочувствовав их националь ный характер, внеязыковую и языковую действительность. Помимо вольных переводов ему удалось создать собственные шедевры, о которых в научном мире до сих пор нет чёткого понимания, яв ляются ли они переводами или это собственно стихотворения И. А. Бунина. В них поэт мастерски вкрапил иноязычные слова и их дефиниции. Сумев проникнуть во внутреннюю суть поэтического мира неродных ему культур, их образный ряд, И. А. Бунин сделал их реалии достоянием не только своей творческой деятельности, но и мировой культу ры в целом.
Статья исследует тему пророчества и образов пророков в творчестве И. А. Бунина, показывая, как писатель объединяет библейские и коранические традиции. На материале рассказов, стихотворений и путевых заметок бунинский мир предстает как пространство вечной духовной истории: святые места, священные камни и фигуры Авраама, Измаила, Лота и Гавриила выступают символами нравственного опыта и упадка цивилизаций. Бунин сознательно сохраняет библейские имена при обращении к мусульманским сюжетам, тем самым создавая синкретическую интерпретацию религиозных преданий и подчеркивая единство религиозной памяти человечества.
Статья исследует роль авторской песни в поэтическом сознании советских «шестидесятников» в контексте оттепели — ослабления идеологического контроля и реабилитации культурных деятелей. Прослежены становление жанра в конце 1950–начале 1960-х, его связь с поэтической практикой поколения и влияние на общественное самосознание. На материале исследований и произведений А. А. Галича («Облака», «Поезд», «Старательский вальсок», «Петербургский романс») показано, как авторская песня служила формой нравственного протеста, средствами драматизации и народной рефлексии о судьбах страны. Статья актуальна для литературоведов и культурологов.
В статье рассмотрены художественные особенности произведений киргизского писателя Чингиза Айтматова, проанализирована история переводов и научных исследований его произведений. Прослежена эволюция авторского стиля: от психологизма ранних повестей к глубокому нравственно-философскому осмыслению действительности в позднем творчестве. Авторы отмечают, что роман «Тавро Кассандры» значительно отличается от всех предыдущих произведений писателя своей космической масштабностью и обращением к глобальным проблемам современного мира, полного трагических событий, бедствий и катастроф. В романе обнаружено три концентра (российский, американский, космический), оппозиция Космоса и Хаоса, а также архетипические образы природных стихий, животных и птиц, с помощью которых писатель выражает опасение за будущее человечества. Авторы выявили, что в романе «Когда па дают горы (Вечная невеста)» писатель актуализирует притчи, легенды, научную фантастику, а изображение строится в двух плоскостях: горизонтальной (Человек – животный мир – мифологические миры) и вертикальной (Земля – Небо – Космос). Акцентируется внимание на том, что, несмотря на различие тематики и проблематики произведений, Айтматов остается верен принципам изображения главных героев –правдолюбцев и максималистов. И хотя в большинстве произведений финал трагичен, тем не менее, творения писателя оптимистичны и вселяют надежду на положительные изменения в обществе в будущем. Анализ последних романов Айтматова показывает, что их отличает универсализм, переплетение мифа с реальностью и глубина философского осмысления действительности. В своих произведениях он не только обращается к истории, мифологии, фольклору, фантастике, но и сопрягает мировые проблемы современности с жизнью родного аула.
С помощью филологического анализа музыкального искусства в письменных источниках в статье рассматривается парадигма мировосприятия представителями цивилизаций Древнего Востока. Особое внимание уделяется семантической сфере «музыка» как одной из базовых составляющих общей концепции представлений о мире ранних человеческих общностей. На основе древних текстов как феномена восточных культур выявляются символические и сакральные смыслы музыкальных инструментов в контексте строгих канонов традиционных культур. Приводятся документальные свидетельства – первые упоминания о музыкальном искусстве в системе мировидения древнейших государств Востока, легенды, а также произведения более поздних авторов о музыке в контексте национально-культурной специфики первых цивилизаций – Древнего Египта, Месопотамии, Древней Персии, Древней Индии, Древнего Китая.
В статье излагаются общие принципы художественного перевода. Рассматриваются переводы на арабский язык произведений Бунина («Тайна», «Потомки Пророка»; «Тёмные аллеи»). Упоминаются стихотворные переводы Бунина с европейских языков. Указываются неточности перевода лексических образных средств. Утверждается и обосновывается мысль о важности изучения творческих особенностей автора переводимого материала.
Исследуется символический язык лирики современного костромского поэта. Определяется преемственность и новаторство в художественном мире С. А. Потехина. Рассматриваются устоявшиеся русские символы, их новые смыслы в его восприятии. Анализируются социально-психологические и религиозные мотивы, а также бытовые символы (бигуди, булочка с изюмом, нора, храм), которые в творчестве поэта обретают новые смыслы. Рассматривается трансформация классических архетипов, связанных с концептом «русской печали», в контексте постсоветской действительности. Выявляется, как Потехин через метафоры, персонификации (ночь-невеста) и образы, связанные с жизненными циклами и человеческим бытом, создает многомерное отражение русского национального самосознания, переходя от личного переживания к философской рефлексии над смыслом бытия. Особое внимание уделяется взаимодействию культурных и исторических контекстов, формируя уникальный эстетический код лирики автора.
Статья посвящена исследованию стратегических направлений развития пресс-службы Мордовского государственного университета им. Н. П. Огарева. В результате предложения были сгруппированы в семь ключевых блоков: внедрение автоматизированных систем управления контентом, цифровизация таблицы инфоповодов, модернизация SEO, развитие digital-аналитики, оптимизация соцсетей, расширение медиаплатформ и запуск e-mail коммуникаций. Каждое направление сопровождается обоснованием, прогнозом эффектов и инструментальной базой (SMMplanner, Google Apps Script, Bitrix24 и др.), что позволяет переходить от концептуального уровня к конкретному плану действий. Результаты данного исследования могут быть адаптированы и масштабированы для других вузов России, находящихся в процессе цифровой трансформации своих коммуникационных структур. Унифицированная модель автоматизации, типология инструментов, примеры контентных стратегий и аналитика эффектов создают универсальный методический инструментарий, соответствующий задачам повышения информационной открытости, цифровой зрелости и конкурентоспособности российских университетов в XXI в.
«Сумма теологии» (Summa Theologica) — одно из самых знаменитых в истории философии произведений, главный труд великого христианского философа и богослова, крупнейшего схоласта и метафизика святого Фомы Аквинского (1225–1274), чья теология — по меткому определению Жильсона — это теология философа, а философия — философия христианского святого.
Вся «Сумма…» состоит из трех частей (вторая — наибольшая — делится еще на две): в первой части речь идет о Боге и Его актах, или, как сказал сам Аквинат, «о Первообразе»; во второй, посвященной «Его подобию», т. е. человеку, поднимаются вопросы этики («формальной» и «материальной»); в третьей — незавершенной — говорится о Спасителе и путях спасения. Книга представляет собой ряд трактатов, но основой деления являются «вопросы» (всего в «Сумме…» именно Фомы их 512, хотя в так называемом полном издании вопросов на сотню больше: дабы исчерпать все положения, анонсированные Фомой в третьей части, труд завершил друг и секретарь Аквината Реджинальд Пипернский, использовав для этого как ряд набросков к «Сумме…», оставленных Фомой, так и выдержки из других, более ранних его работ). Вопросы, в свою очередь, состоят из «разделов».