Субъективация в геополитичесом дискуре обычно рассматривается как практика создания субъекта в результате навязывания и усвоения субъектной роли индивидом. Такому субъекту необходимо постоянно проявлять инициативу, принимать решения, и быть самостоятельным.
В качестве основных сред субъективации анализируют кино, литературу, видеоигры. При этом настольные игры, в частности военные, часто остаются за рамками анализа. Детские военные игры являются также одним из источников “одомашнивания” геополитики, за счет соединения в игре детей и элементов и отношений, ассоциируемых с геополитикой, что приводит к смешению домашнего и геополитического пространств.
Такое соединение в целое частей, которые не находятся друг с другом в иерархических отношениях, можно назвать “сборкой”. Основываясь на теории политического дискурса Эрнесто Лаклау и дискурсивно-материальном подходе Нико Карпентьера, мы провели анализ современных российских детских настольных военных игр “Битвы Fantasy”, “Бронепехота”, “Zverobots Battle”, “Robogear”.
В играх используются несколько видов текста. Это буклеты, объясняющие игрокам правила воображаемого пространства игры, игровые механики и “флафф”, тексты на внутриигровых объектах, таких как “карты магии” и надписи на упаковках, объясняющие, в совокупности, выигрышные стратегии и оговаривающие влияние удачи.
Изображения как элемент сборки помогают визуализировать воображаемое пространство в игре и познакомить игрока как с игровыми концепциями: как выглядят окрашенные фигурки или ландшафт, или как выглядит игровой процесс.
Наконец, материальными объектами в игре выступают фигурки солдатиков, оружие и военная техника и ландшафт. Эти части, во взаимодействии с игроком, как привилегированным элементом сборки, и производят субъекта геополитического дискурса.
Цель. Исследовать ключевые направления и выявить особенности межпарламентского сотрудничества между Россией и Китаем. Для достижения поставленной цели необходимо: выявить ключевые факторы, способствующие развитию и укреплению межпарламентских отношений; оценить текущее состояние межпарламентских связей; проанализировать факторы, влияющие на их развитие; определить приоритетные направления межпарламентского сотрудничества; спрогнозировать будущую траекторию межпарламентского сотрудничества, основываясь на тенденциях текущих и глобальных изменений в современном мире.
Процедура и методы. Анализ данной проблематики требует комплексного подхода и применения различных методов исследования. В статье использованы исторический метод, междисциплинарный подход, методы анализа экспертных оценок. В статье проанализированы и обобщены результаты исследований по данной теме, охарактеризованы механизмы и выявлены проблемы в реализации парламентской дипломатии между Россией и Китаем.
Результаты. Сотрудничество между законодательными органами России и Китая развивается в соответствии с принципами взаимного доверия и стратегического партнёрства. Основное внимание уделяется вопросам, связанным с экономическим сотрудничеством, безопасностью и культурным обменом. Перспективы дальнейшей интенсификации диалога определяются необходимостью укрепления двустороннего сотрудничества перед лицом глобальных вызовов.
Теоретическая и практическая значимость. Результаты исследования могут служить основой для разработки рекомендаций по укреплению межпарламентского сотрудничества, тем самым укрепляя экономические, культурные и гуманитарные связи между Россией и Китаем.
В статье характеризуется дискурс о внешнеполитической идентичности Беларуси в ходе президентских избирательных кампаний: как политические элиты воспринимают Россию и Европу, как идентифицируют себя в соотношении с внешнеполитическими силами.
Эмпирический материал представляют выступления, заявления, интервью ключевых политических авторов Беларуси.
Анализ проводится автором в соответствии с электоральными циклами, а именно выборами президента Беларуси, по 2 критериям: внешнеполитической ориентации на «своих» и противостоянии угрозам со стороны «других».
Методологическая новизна статьи заключается в ракурсе восприятия внешнеполитической идентичности, которая рассматривается автором сквозь призму дискурса альтернативных стратегий: преимущественной идентификации Республики с Россией или Европой, а также дискурс о восприятии Беларуси как отдельной цивилизации.
В статье выделяются этапы трансформации внешнеполитической идентичности Беларуси. Автор обосновывает смещение внешнеполитической идентичности Беларуси в сторону союза с Россией.
В статье показано, что актуализация европейского вектора идентичности во второй половине 2000-х гг. приводит к корректировке внешнеполитического позиционирования с акцентом на суверенность и независимость, угрозы которой видятся как с запада, так и с востока.
Сложившаяся система баланса Беларуси между Западом и Россией закрепилась через посредничество Минска в урегулировании украинского кризиса в 2014 г. В 2020-е гг. происходит слом системы внешнеполитического баланса Беларуси, которая «примыкает» к России, что признается политическими (оппозиционными) акторами и одновременно считывается ими как угроза. Руководство Беларуси, используя риторику враждебности Западу, стремится опереться на поддержку России, при этом сохраняя от нее некую автономность.
К середине 2020-х гг. доминирующей становится стратегия восприятия Беларуси как отдельной цивилизации, при сохранении стратегического союза с Россией. Ключевым официальным нарративом президентской избирательной кампании 2025 г. становится риторика сохранения мира для Беларуси.
В статье рассматриваются взаимные стереотипы и представления, существующие у китайцев и русских, проживающих на приграничных территориях.
Анализируется историческая составляющая отношений между Россией и Китаем, складывающихся на протяжении многих веков, а также факторы, способствующие формированию различных представлений друг о друге.
Кроме того, проводится исследование, на основе которого выявляются наиболее распространённые стереотипы русских и китайцев в отношении друг друга, а также делается вывод о формировании взаимного представления по отношению к другой нации и об источниках появления и распространения стереотипов.
The article discusses the role of a new actor in the African security system – the Thabo Mbeki Foundation. The Foundation promotes dialogue on peace and security in Africa, complements the existing security architecture, created primarily on the basis of the African Union. The author reveals the values of the new Dialogue whose key objectives are a clear framing of the current security challenges facing Africa; uprooting the causes and drivers of the conflicts in the continent – both endogenous and exogenous; developing the peace architecture; understanding the nature and character of the prevailing conditions in the Horn of Africa and West Africa, and whether the multilateral efforts can make a modest contribution to achieving lasting peace in these regions. In organizing the dialogue between governments and nonstate acrors, the Thabo Mbeki Foundation tries to foster a culture of collaboration that transcended political divides and national borders. The African Peace and Security Dialogue tries to fill a gap by providing a platform to bridge the multilateral efforts in the attempt that a continent-wide dialogue might serve as a nexus where the insights, strategies, and recommendations from other negotiation fora are being synthesised.
В статье рассматривается «эмоциональный поворот» в изучении мировой политики и международных отношений. Основной целью статьи является систематизация и обобщение имеющихся исследований, связанных с изучением эмоций в политическом узусе. На примере контент-анализа январской речи (2025 г.) Папы Франциска делается вывод об содержании термина «дипломатии надежды» на международной арене. Общий итог сводится к тому, что эмоции могут влиять на национальные государства при формировании политических стратегий. Распространение концепции мягкой силы и публичной дипломатии подчеркивает необходимость сосредоточиться на привлечении, а не на принуждении в современных международных отношениях. Однако негативные чувства и эмоции на данный момент времени превалируют во внешнеполитической риторике, так как при помощи чувств страха, гнева, ненависти «легче» объединить сообщества, чем при помощи надежды и эмпатии, не смотря на то, что последние активно функционируют в дипломатическом и политическом узусе.
Глобализированное информационное общество, по своей природе являющееся гибридным социально-технологическим интерфейсом между глобальным информационным пространством и человеком, опирается на технологии цифровых коммуникаций и сетевизированные информационные платформы. Информационное общество остается одной из немногих опор глобализации. В своей основе оно вряд ли будет демонтировано даже при реализации закритических сценариев глобальных трансформаций; оно может стать одной из интегрирующих платформ различных субсистем управления как на межгосударственном, так и на условно государственном уровне – хотя в чистом виде, вероятно на обозримую перспективу, управление среднесрочными процессами внутри чисто государственных систем представляется маловероятным. Информационное общество, оставаясь инструментом глобализации и обеспечивая относительную целостность глобальных процессов, начинает играть все большую роль в процессе размежевания «единого мира глобализации» на макрорегионы. Через механизмы информационного общества и через разделение избыточно гибридизированной системы управления будут реализовываться наиболее заметные элементы реальной, а не декларативной геоэкономической регионализации. Информационное общество в условиях кризиса глобализации выступает в качестве основы системы несилового стратегического управления социально-политическими и экономическими процессами. По мере нарастания институционального вакуума значение информационного общества будет расти. Помимо функций управления среднесрочными тенденциями развития информационное общество уже на данном этапе приобрело функции стратегического управления социокультурными процессами, а также универсальными политическими нарративами. На данном этапе глобальных трансформаций мы наблюдаем интенсивный процесс замещения информационными (именуемыми «онлайн», хотя это и не отражает всех особенностей явления) технологиями классической межгосударственной институциональности, что меняет суть институциональности в принципе. В перспективе технологиями информационного общества и соответствующими цифровизированными алгоритмами может быть заменена и надгосударственная регулятивность. Возникает принципиально иное пространство глобального, а значит и трансрегионального управления, что ставит на повестку дня целый ряд специфических задач и для России.
Школьное образование как процесс формирования мировоззрения широких масс, выступающих движущими силами мегатрендов глобализации и демократизации, имеет потенциал повлиять на становление полицентричного мирового порядка. Будучи иерархичной структурой, миропорядок предполагает статусную дифференциацию государств в зависимости от степени их участия в экономической, правовой, военной и экологической подсистемах. При этом отмечается, что державе среднего уровня достаточно заметного участия в двух из них. Методом регрессии количественных данных в статье проводится анализ корреляции показателей школьного образования 48-и стран мира с упором на 20 стран мирового большинства из Глобального Юга с объективными метриками свойственными каждой из указанных подсистем. Делается вывод о статистически значимой положительной корреляции между качеством школьного образования и соответствующими государственными расходами в случае стран Глобального Юга, с одной стороны, и ростом ВВП и повышенной активностью в сфере прав человека, – с другой. Это дает основание полагать, что через расширение своей роли в двух из четырех рассмотренных подсистем укрепление школьного образования способно вывести развивающиеся страны на траекторию державы среднего уровня, что благоприятствует становлению полицентричного мирового порядка.
В статье анализируется применение концепции международно-политических ролей для малых государств, занимающих «нижний этаж» международной иерархии. Традиционно малые государства отмечаются низкой статусностью, практическим отсутствием влияния на международные дела и зависимостью от великих держав. Вместе с тем, принимая во внимание обширность данной группы, среди малых государств возможно выделить подгруппу таких стран, которые способны эффективно актуализировать имеющиеся ресурсы и играть сопоставимые роли со средними или даже ведущими державами в мировой политике. В целях идентификации значимых международно-политических ролей автором предлагается типология, с одной стороны, учитывающая основные сферы международного взаимодействия, список которых, впрочем, является открытым, а, с другой стороны, тип референтного объекта для которого рассматриваемое государство играет значимую роль, а именно – глобальный, региональный или диадный уровень. Подобная систематизация значимых ролей позволяет сравнивать между собой несопоставимые страны, например, принадлежащие различным классам международной иерархии, в том числе малые, средние и ведущие государства. Кроме того, ось референтных объектов в типологии позволяет отразить важную социологическую компонентную роли, которая отличает ее от функции. С опорой на предложенную типологию значимых международно-политических ролей в статье анализируется трансформация ролей малых ближневосточных монархий – Катара, Объединенных Арабских Эмиратов и Бахрейна в современной мировой политике, которые являются одними из наиболее успешных примеров малых стран, достигших высокой субъектности в начале XXI века.
Целью данной статьи является описание геополитической структуры Ближнего Востока и анализ факторов, препятствующих становлению региональной подсистемы. Среди ключевой причины незрелости региональной подсистемы международных отношений в регионе Ближнего Востока автор выделяет отсутствие государства-лидера или организации, способных стать ядром подсистемы, отсутствие стремления у региональных субъектов действовать на основе общих интересов, а также отсутствие инклюзивной региональной идентичности ввиду культурной и этнической гетерогенности, наличие конфликтов, также других хронических проблем безопасности (терроризм и пр.). Интеграционные инициативы, способные стянуть регион в подсистему, в настоящее время также переживают кризисный период. Автор утверждает, что регион Ближнего Востока является скорее международно-политическим пространством, где протекают связанное межкультурное, политическое, экономическое и другое взаимодействие без политического единства. Приводятся три возможных сценария развития отношений между региональными центрами силы в процессе формирования региональной подсистемы.