Инновационное обновление и становление «новой экономики» - инновационной экономики, экономики, основанной на знаниях и накоплении человеческого капитала, придаёт последнему особое значение. Он превращается в драйвер инновационного развития. В статье предпринята попытка для отдельных групп субъектов современной мировой экономики выявить статистическую когерентность между человеческим капиталом и уровнем инновационности национальных экономических систем, чтобы подтвердить общемировую тенденцию их взаимообусловленности. На основе методического инструментария корреляционно-регрессионного анализа количественно определён уровень влияния на зависимую переменную (инновационное развитие) состояния национального человеческого капитала для разных групп стран, ранжируемых в исследовании по уровню человеческого развития и по уровню социально-экономического прогресса. При допустимом уровне достоверности полученных моделей парной линейной регрессии обнаружено, что значимость человеческого капитала для инновационного развития наиболее ярко проявляется для развитых социально-экономических систем и менее - для малоразвитых. Наиболее ясно она прослеживается в отношении национальных экономик со средним уровнем человеческого развития.
Предметом анализа является роль категории значения в социально-гуманитарном познании. В. Дильтей утверждал, что главными категориями гуманитарного познания («наук о духе») являются не причина и следствие, а цель, ценность и значение. Действительно, человеческим действиями мы обычно даем не каузальные, а телеологические объяснения. Действия изначально воспринимаются как интенциональные. Интенции (намерения) при этом нельзя считать причинами человеческих действий и исторических событий в естественнонаучном смысле. В интенциональных действиях мы реагируем не на предметы и ситуации как таковые, а на их значение. Значение - это новая сторона предметов и явлений, которая появляется в мире целесообразно действующих существ. Предметы и явления приобретают значение по отношению к нашим целям. Анализируются идеи сторонников и критиков натуралистической трактовки особенностей наук о человеке и обществе. Сторонники натуралистического подхода в социально-гуманитарном познании стремятся избавиться от значений, свести материал гуманитарного познания к тому, что доступно внешнему наблюдению. Такой подход обосновывался в философии логического позитивизма, а в социологии - Э. Дюркгеймом и бихевиористами. Однако последовательно провести такой подход не удается. И Дюркгейм, и бихевиористы ссылались в конкретных случаях на значения. Там, где есть целесообразно действующие существа, есть значения. Каждая культура - это мир значений. Принятые в данной культуре способы понимания значений усваиваются нами в процессе социализации. Значения фиксируются и осознаются в языке. Но осваивается мир значений практически - в ходе развития жизнедеятельности ребенка и освоения им форм жизнедеятельности, характерных для данной культуры. Центральный характер понятия значения в гуманитарном познании препятствует перенесению в него естественнонаучных методов. Критикуется сциентистская интерпретация психоанализа, утверждается, что он работает именно в поле значений. Доказывается, что рассуждать о социальной и человеческой жизни, игнорируя мир значений, невозможно.
анализируется идея риторики науки - философского направления, рассматривающего роль языка в конструировании логико-методологического и смыслового пространства науки. Отмечается, что, несмотря на очевидность риторического основания научного дискурса, идея риторики науки является одной из самых спорных и парадоксальных - сочетание «риторика науки» зачастую воспринимается как оксюморон. В статье с применением герменевтической рефлексии, а также логических и аналитических методов, выработанных в рамках современной эпистемологии гуманитарных наук, анализируются концептуальные истоки данного восприятия и обозначаются возможности его преодоления. Развивается представление, согласно которому у негативного отношения к риторическим элементам в научном размышлении древняя история, уходящая корнями в различные слои философского теоретического массива. Особое внимание уделяется объективистской критике смысловой неоднозначности, прослеживается ее связь с негативной философской оценкой риторики и идеей философского реформирования естественного языка. Показано, что одной из причин философской критики риторики является привнесение ею в научный поиск субъективности и двусмысленности - эпистемических элементов, не укладывающихся в рамки объективистской научной идеализации. Истоки данной эпистемологической оптики обнаруживаются в античной философской мысли - в споре сократо-платоновской и риторико-софистической традиций понимания истины и роли связи языка и мышления в ее достижении. Проводится анализ концептуальных оснований философской критики красноречия, в результате которого делается вывод, что риторика, выступающая инструментом коммуникативных практик, становится заложником конфронтации философии и политики как интеллектуальных оснований существующего порядка вещей. Возможности преодоления восприятия риторики науки как оксюморона связываются автором с важностью рассмотрения взаимодействия эпистемологического и эпистемического уровней научного познания и эксплицирования его (взаимодействия) риторического дизайна.
В данной работе рассматривается концепция индивидуации как исторического процесса, разработанная представителем спекулятивной онтологии и нового материализма Мануэлем Деланда. Цель данной статьи - не только переосмыслить проблему становления индивидуальных сущих (индивидов, институтов, городов и национальных государств), но и рассмотреть ее в контексте концепции «ассамбляжа» («сборки»). Иными словами, историческая индивидуация у Деланда - это концепция, описывающая процесс формирования и стабилизации социальных, культурных и материальных сущих через взаимодействие разнородных элементов в рамках социальных ассамбляжей. Деланда заимствует термин «индивидуация» у Ж. Симондона, но переосмысливает его в плоскости своей спекулятивной онтологии, объединяющей нелинейные материальные процессы, контингентность и эмерджентность. Отсюда следует, что все сущие - от молекул до городов, от бактерий до алгоритмов - существуют в одной плоскости, без иерархии. Междисциплинарный анализ исторической индивидуации у Деланды требуют отказа от редукционизма, учета множественности уровней и акцент на процессуальность, а также сочетания сравнительно-исторического, системного и сетевого подходов. Ключевая задача - уловить динамику взаимодействий в ассамбляжах, учесть роль контингентности и эмерджентности. Это позволяет отказаться от упрощенных моделей истории в пользу многомерного анализа, где материальное и социальное переплетаются в непредсказуемых паттернах. Кроме того, концепция индивидуации как исторического процесса у Деланда позволяет анализировать историю как множество переплетающихся процессов, где «материальное» и «социальное» взаимозависимы, а контингентность и эмерджентность сосуществуют. В этом случае достижением концепции «ассамбляжа» является описание взаимосвязей как внешних, то есть множественных и качественно разнообразных. Благодаря параметризации философских понятий Деланда способен описывать явления и как симуляции, отслеживая их изменения через цепочки взаимосвязей, а не через причинно-следственные связи. Такая возможность количественного представления ранее уникальных событий делает концепцию «ассамбляжей» перспективной для анализа корреляций, обнаруживаемых в больших объемах информации. Тем не менее эта трансформация приводит к потере акцента на индивидуальном существовании, которое оказывается за пределами рассмотрения Деланда. В качестве метафизики множественности, также использующей научные концепции, но сохраняющей фокус на индивидуальном существовании, можно привести в пример концепцию «индивидуации» Ж. Симондона.
Статья посвящена анализу влияния Лиссабонского землетрясения 1755 года на трансформацию философско-антропологических представлений эпохи Просвещения. Основное внимание исследования уделено критике лейбницианского проекта теодицеи и его аксиологическим положениям, а также формированию на основании этой критики мировоззренческих категорий “оптимизма” и “пессимизма”. Исследуется, как катастрофа стала катализатором переосмысления онтологических, гносеологических и этических аспектов философкой антропологии: места человека в “безразличном” космосе, пределов рационалистической интерпретации мира, проблемы нравственных оснований в условиях структурной несправедливости физического мира. Особый акцент сделан на критике провиденциализма с деистических позиций Вольтером и с атеистических позиций философами французского материализма. Подробно исследуется роль Лиссабонского землетрясения в становлении докритической философии Канта с экспликацией интуиций его ранних произведений в теоретическую структуру критического периода, на основании чего происходит формирование положений критическогой “оптимизма”. Методология исследования сочетает в себе историко-философскую реконструкцию дискуссии Лейбница, Вольтера и Руссо о провиденциализме, дискурс-анализ философских произведений, осмысляющих событие Лиссабонского землетрясения (“Кандид, или Оптимизм” Вольтера, “Жак-фаталист и его хозяин” Д. Дидро, “докритические” работы И. Канта), интерпретацию концепций “оптимизма” и “пессимизма” в оптике философской антропологии Работа демонстрирует, как интеллектуальные рецепции Лиссабонского землетрясение не только эксплицировали “оптимистический” кризис лейбницианской теодицеи, но и способствовали переосмыслению исторических и физических аспектов человеческого существования. Автор выявляет, что материалистическая оптика в философии французского Просвещения (Д. Дидро, П.-А. Гольбах, Д. де Сад) интерпретировала человеческое бытие в регистре экзистенциальных рисков. Главным выводом становится тезис о трансформации философско-антропологических представлений: человек определяется как конечное существо, вынужденное искать пути примирения разума с природой в посткатастрофическом мире. Исследование показывает, что кантовский синтез, сочетающий гносеологический “пессимизм” познания с рационалистическим “оптимизмом” автономии разума, предложил конструктивную модель для современной философской антропологии, актуальную в условиях новых глобальных вызовов.
В статье исследуется проблематика создания смысловых моделей знаний, которые могут быть использованы для наделения систем искусственного интеллекта способностью в пониманию смысла текста на естественном или любом другом языке. В качестве возможных средств для построения смысловых моделей знаний рассматриваются механизм мультисистемной интеграции знаний, разработанный авторами ранее, формальные онтологии и техники понимания смысла, сформировавшиеся в рамках филологической герменевтики. Значимыми составляющими представленного в статье исследования являются рассмотрение используемых в настоящее время языковых моделей искусственного интеллекта, нового подхода к осмыслению знаний через их обобщение в виде открытых моделей, оценка генезиса и перспектив телеологической и аксиологической интерпретаций смысла для естественных и искусственных когнитивных систем. Методологической базой представленного в статье исследования являются авторские наработки в области системного анализа, известные методы анализа, принятые в рамках герменевтики, структурализма, классической гносеологии, теории формальных онтологий, лингвистического и языкового моделирования. Научная новизна данного исследования заключается в определении необходимого инструментария для создания смысловых моделей, обобщающих знания. Указанный инструментарий включает: мультисистемную интеграцию знаний, основанную на интеграции субъекта познания во множество систем с последующим обобщением паттернов, выявляемых в этих системах, и их трансляции для решения задач осмысления и творчества; формальные онтологии, реализующие описание знаний из какой-либо предметной области в виде концептуальных схем с учетом имеющихся правил и связей между элементами, позволяющее автоматическое извлечение знаний; широкое разнообразие герменевтических техник понимания смыслов. Констатированы объективные ограничения использования для искусственных когнитивных систем, не обладающих субъектностью, ценностной приоритизации в понимании смыслов. Некоторые ограничения в использовании для искусственных когнитивных систем также имеют герменевтические техники понимания смысла текста. Это связано с невозможностью полноценной рефлексии без чувств, эмоций и желаний, порождаемых потребностями, также инициирующими субъектность.
С момента появления в 1985 г. правовое регулирование деятельности организаций коллективного инвестирования в обращаемые ценные бумаги (ОКИОЦБ; англ. Undertakings for Collective Investment in Transferable Securities) было связано с защитой прав розничных инвесторов, которая сразу стала одной из приоритетных задач европейского законодателя в данной области. Будучи неотъемлемой составляющей такой защиты, обеспечение высокого уровня транспарентности информации осуществляется в том числе посредством внедрения информационных документов, которые кратко описывают ключевые параметры приобретаемого финансового продукта, а также его эмитента. Качество реализации данного аспекта защиты прав инвесторов в ЕС дважды ставилось под вопрос, что приводило к принятию все более совершенных документов и, как следствие, распространению регулирования, действовавшего в рамках подотрасли ОКИОЦБ, на все инвестиционные продукты Союза.
INTRODUCTION. One of the catalysts of the development of the European investment fund industry has been the inception of the undertakings for collective investment in transferable securities (UCITS), the number of which currently exceeds 35,000 funds, who manage assets worth more than 9,5 trillion euros. UCITS are central to the European investment market with their substantive impact on the European economy having been evident for several decades. The identification of the legal factors contributing to the high efficacy level of these undertakings constitutes the primary objective of the research. To achieve this goal, the following tasks shall be addressed: 1) to examine the legal framework governing the activities of UCITS schemes at various stages of its development, so as to estimate the fundamental rules underpinning their operations; 2) to determine the specifics of the functioning of the collective investment vehicles under consideration in terms of modern legislation.
MATERIALS AND METHODS. Apart from general scientific methods (analysis, synthesis, induction, deduction, etc.), the specific methods employed within the research are as follows: historical-legal, formal-legal and technical legal methods, which determined the logical structure, content and scientific integrity of this article. The assessment of legislation, other legal acts of EU institutions, white papers, so as official documents of CESR and ESMA presented below is based on Russian and foreign doctrine, mainly in terms of categorization of various types of UCITS schemes.
RESEARCH RESULTS. The most significant findings of the research are summarized hereinbefore. 1. The European Union has implemented a comprehensive compendium of rules governing the activities of UCITS. 2. Conditions ensuring fair competition among UCITS at the EU level, as well as between these schemes and different types of funds operating in the US have been established. 3. Effective and uniform protection of investors has been provided. 4. Restrictions imposed on the free movement of UCITS within the EU have been eliminated.
DISCUSSION AND CONCLUSIONS. The legal framework for UCITS funds, which embodies a comprehensive set of rules, is continuously evolving. The high level of maturity of the regulatory framework for UCITS is determined not only by their significance to the European economy, but also because the collective investment schemes, in general, raise capital from retail investors. It requires additional safeguards to protect the latter’s rights and interests.
В статье рассматривается идея, что Россия может сыграть ключевую роль в поиске компромиссов на международном уровне, так как мир XXI века должен стать миром компромиссов для обеспечения выживания человечества. Авторы призывают к переосмыслению устойчивого развития, подчеркивая необходимость нового подхода к стратегии человечества, которая укрепит кооперацию, уменьшит конфронтацию и обеспечит коэволюцию человека с окружающей средой. Это требует разработки новых тактических и стратегических инструментов для формирования новых общественных отношений и связности, характерной для следующей фазы развития.
Предметом исследования в статье является музыка, которая по своей природе одновременно считается самым легко воспринимаемым и труднопостигаемым видом искусства. В отличии от других видов искусств таких как живопись, скульптура, поэзия, музыка не имеет материального подтверждения. Звук, с помощью которого проявляется красота мелодии, представляет собой физическое явление, которое имеет свою протяженность во времени и пространстве. В статье производится анализ трансформации смыслового содержания музыкального искусства на протяжении всей истории культуры. К данной проблематике направляли свое внимание философы античного мира (Платон, Плотин), последователи христианства (Августин), современные философы (В. И. Мартынов, З. В. Фомина). Особое отношение к музыке как элементу религиозной культуры позволяет наблюдать глубокое духовное содержание в творчестве на протяжении всего развития искусства. Исследование музыкального содержания производилось посредством анализа научных и религиозных источников, в которых детально рассматривались вопросы касаемые религии и творчества. В качестве основы для статьи автор обращается к трактату «О музыке» Августина, работам по изучению древнерусского певческого искусства и современной концепции российского музыковеда, философа и композитора В. И. Мартынова. Применяя метод сравнения музыкального мышления различных эпох, возможно сделать заключение о том, что музыка имела не только разное назначение в культурах, но и обладала отличными смысловыми формами. Музыкальное содержание трансформировалось совместно со значимыми историческими событиями такими как формирование древних цивилизаций, появление христианства, секуляризация западного общества, зарождение современных культурных ценностей. Обнаруженные взаимосвязи между историческими процессами и музыкальным мышлением помогут спроектировать будущие направления в области искусства. Поскольку религиозная составляющая присутствует в музыкальном содержании, то можно сделать вывод, что в творчестве сокрыта Божественная истина, которую возможно постичь, посредством мелодии, наполненной духом. При утрате духовного содержания, мелодия перестает быть посредником между Богом и человеком.