В статье рассматриваются результаты археологических работ на городище Баба-ата, проведенных в 50-х годах прошлого века. В ходе исследования цитадели городища было выявлено три строительных горизонта, соединенных колодцем общей длиной 15 м. По-своему уникальным оказался нижний горизонт цитадели с центральным купольным помещением, где располагался колодец с подземным ходом. Не имея близких аналогов, здание нижнего горизонта породило среди исследователей массу различных интерпретаций, рассмотревших это сооружение как усадьбу, замок, храм, святилище, ханака и т. д. Архитектурно-археологический анализ всего комплекса источников (статьи, полевые дневники участников экспедиции, чертежи и фотографии объектов исследования и др.), часть из которого нигде не публиковалась, позволил дать совершенно иную интерпретацию и датировку памятника. Городище Баба-ата отождествляется с городом Барукет в арабских письменных источниках, оно было построено саманидами в начале X века как пограничный пункт на северо-востоке империи против гузов. Первоначально здание нижнего горизонта цитадели состояло из двух этажей. Нижний - цокольный этаж, вызвавший массу споров, был убежищем с возможностью эвакуации через подземный ход в период военных действий и не имеет аналогов, являясь своего рода единственным подобным сооружением в средневековой архитектуре Центральной Азии.
Одним из сновных направлений научной деятельности извесного востоковеда, тюрколога и арабиста Василия Владимировича Бартольда (1869–1930 гг.) была история народов, населяющих Центральную и Среднюю Азию. В предлагаемую вашему вниманию книгу вошел курс лекций, написанный В. В. Бартольдом по просьбе турецкого правительства и впервые прочитанный на турецком языке в Стамбульском университете в 1926 г. В издании, долгое время считавшемся библиографической редкостью, рассматривается история возникновения и развития тюркских народов, населяющих территорию современного Казахстана и прилегающих земель.
Для широкого читательского круга.
Мировая культура знает различные системы исчисления времени, одна из сложнейших - двенадцатилетний животный цикл (тенгрианский календарь), позволивший упорядочить бытие номада, сформировать глобальное по значимости умение жить в едином ритме и гармонии со временем и пространством. Любой календарь во всех своих этнокультурных видах не только «времяизмерительный прибор», но и гораздо более широкий и объемный культурный феномен. В настоящей статье раскрывается проблематика отражения образа времени и пространства в тюркском декоративноприкладном искусстве, в частности в орнаменте. Уже неоспорим тезис о том, что пространственно-временная картина в искусстве представляется и в символическом контексте. Этот контекст может выражаться в самых разных образах: геометрических, зооморфных, растительных и даже антропоморфных. Фокус настоящей статьи направлен на осмысление животных образов тенгрианского календаря и их отражение в казахской орнаментальной системе. Вместе с тем автор далек от мысли видеть во всех образцах традиционного декоративно-прикладного искусства воспроизведение народного календаря, но некоторые его отголоски проявляются столь активно, что их трудно игнорировать. В статье уточнены традиционные у казахов названия годов тенгрианского календаря, а также представлены некоторые аспекты осмысления образов животных в орнаментальной системе.
Топонимика, а в ее рамках гидронимия, являются важнейшим инструментом познания исторического прошлого посредством расшифровки топонимов (гидронимов), дающих информацию об этносах, населявших край в древности. На этом пути существует немало трудностей, преодоление которых должно осуществляться при помощи комплексного подхода - использования достижений истории, географии и лингвистики. В последнее время усилился интерес к гидронимам Воронежского края. Он связан с пересмотром устоявшихся взглядов на этимологию ряда гидронимов в сторону поиска славяно-русских этимологий вместо устоявшихся ираноязычных, финно-угорских, тюркских соответствий. Действительно, ряд типично русских слов в названиях гидронимов неоправданно относился исследователями к иноязычным основам (Воронеж, Усмань, Тишанка и др.), и такой пересмотр оправдан и необходим. Вместе с тем, эта работа не должна приводить к излишне категоричным суждениям в сторону непременно славяно-русского соотнесения этимологии гидронима, в особенности там, где этимология гидронима является спорной и славяно-русские соответствия вовсе не очевидны. В качестве примера рассмотрены гидронимы Воронежского края - Хава, Хопер, Карачан.
Статья посвящена введению в научный оборот и культурно-хронологической интерпретации материалов раскопок оградки 50а погребально-поминального комплекса Чобурак-I. Данный разновременный памятник, исследования которого проводятся археологической экспедицией Алтайского государственного университета, расположен на правом берегу Катуни, близ с. Еланда, в Чемальском районе Республики Алтай. Публикуемый объект представляет собой небольшую одиночную ограду с основой в виде выкладки неправильной четырехугольной формы, возведенной из камней средних размеров. В центре объекта выявлена ямка, на дне которой обнаружены две бронзовые бляхи-нашивки. Установлено, что оградка 50а относится к поминальным сооружениям тюрок, хорошо известным по материалам раскопок в разных частях Центральной Азии. Типологический анализ блях-нашивок, а также изучение особенностей конструкции объекта позволили установить время сооружения объекта в рамках VI в. н. э. Это определяет значение оградки как одного из немногих датированных сооружений, демонстрирующих особенности истории тюрок накануне сложения кочевой империи и в начальный период существования Первого каганата.
Анализируются истоки отдельных мотивов, связанных с демонизацией образа «другого» в классической мусульманской традиции, и на основе текстологического анализа выявляются основные закономерности развития данной мифологемы. Материалом для анализа служит корпус арабских и персидских текстов разных жанров: исторических (ат-Табари, ал-Джувайни, Хвандамир, Ша-раф ад-Дин Бидлиси), географических (жанр ’аджа’иб), фольклорных («Тысяча и одна ночь»), эпической поэзии (Фирдауси, Низами), богословской литературы (Мухаммад ат-Туси). К доисламскому времени восходят такие мотивы, как поход героя на населенную демонизированными врагами землю и демонизация чернокожих. Сильный противник часто ассоциируется с демонами. Это подчеркивает его сверхчеловеческие боевые качества. Наиболее репрезентативным случаем является демонизация образа завоевателей, таких как монголы. Особенно частотен прием демонизации противника в официальных хрониках начиная с тимурид-ского периода. Сравнение с демонами к XIV-XV вв. стало важной составляющей мусульманской этики. Наиболее наглядно демонизация чужаков представлена в изобразительном искусстве: от монументальной живописи домусульманской Средней Азии до книжной миниатюры. Показательным примером являются изображения демонов в живописи Сийах Калама. Автор заявляет об отсутствии конфликта интересов.