В ходе трансформации государственно-мусульманских отношений от периода СССР до современной России были созданы условия для совершенно нового звучания отечественного исламского образования. Стало возможным публичное позиционирование деятельности исламских учебных заведений, которое находит отражение во многих целях брендинга светских образовательных организаций и перекликается с актуальными государственными интересами. Целью настоящего исследования является проведение историко-политической линии по данной проблематике.
Введение. Данная статья представляет собой попытку исследования антропологических воззрений джадидизма – одного из направлений исламского модернистского реформизма, направленного на сближение мусульманских фундаментальных религиозных ценностей с секулярной европейской культурой. В попытке приблизить традиционные мусульманские антропологические категории к европейскому гуманистическому осмыслению человека, джадидская мысль формирует обновленную вестренизированную версию мусульманской антропологии.
Материалы и методы. Материалом для статьи послужили исследования Р. С. Хакимова, Х. Бекири, А. Х. Басырова, Д. М. Исхакова, М. Икбала, М. Абдo, G. Marranci, посвященные анализу антропологических концепций исламского модернизма, формулирующие основные принципы восприятия человека исламским модернизмом. В статье использовались методы системного и сравнительного анализа, обобщения и историко-философского анализа.
Результаты исследования. Проведенное исследование показывает, что джадидизм разрабатывает понятия человеческой свободы и личности, преодолевая традиционный для ислама детерминизм, переосмысливает антропный принцип в религиозных мусульманских категориях. Ставится акцент на личностном начале человека, центре его деятельности, обусловленной рациональной составляющей и наличием свободной воли. Пользуясь этим инструментарием, человек осуществляет связь с божественным началом через познание вселенной, синергийно применяя религиозные предписания ислама в сочетании с актуальной научной картиной мира. Важное значение при этом имеет и процесс самопознания человека как сущностно преломляющего в своей природе природу божественную.
Обсуждение и заключения. Автору исследования удалось провести сравнительный, системный и историко-философский анализ антропологических положений исламского модернистского реформизма – джадидизма – на основании трудов как отечественных, так и зарубежных мыслителей. В результате автору удалось осуществить комплексный анализ основных антропологических принципов джадидизма, а также проследить влияние различных факторов на формирование антропологии исламского модернизма.
Статья посвящена анализу современных идейных позиций организации «Исламский джихад в Палестине» и выявлению соотношения националистических и исламистских элементов в ее идеологии. Актуальность темы обусловлена резким обострением ситуации в Палестине в 2023-2024 годах, возросшей ролью радикальных исламистских движений в палестинском политическом поле, а также трансформацией современного исламизма, в котором глобальный религиозно-политический проект переплетается с националистическими идеями. В методологическом плане исследование основано на методе медленного, или внимательного, чтения (“close reading”) и разработанной автором методике неомодернистского анализа политических стратегий. Основным источником исследования является опубликованный в 2018 г. «Политический документ» «Исламского джихада». В статье последовательно анализируются следующие элементы документа: преамбула, идентичность организации, ее взгляд на прошлое и настоящее Палестины и палестинцев, образ врага и методы борьбы с ним, роль внешних акторов и международные аспекты решения палестинской проблемы. После детального анализа документа выявляются основные элементы его идеологии и ее связи с идеологическими исканиями арабских националистов. В завершение анализируется базовый нарратив палестинского движения «Исламский джихад», включающий исламистские, консервативные и левые элементы.
Статья посвящена анализу современных идейных позиций организации «Исламский джихад в Палестине» и выявлению соотношения националистических и исламистских элементов в ее идеологии. Актуальность темы обусловлена резким обострением ситуации в Палестине в 2023-2024 годах, возросшей ролью радикальных исламистских движений в палестинском политическом поле, а также трансформацией современного исламизма, в котором глобальный религиозно-политический проект переплетается с националистическими идеями. В методологическом плане исследование основано на методе медленного, или внимательного, чтения (“close reading”) и разработанной автором методике неомодернистского анализа политических стратегий. Основным источником исследования является опубликованный в 2018 г. «Политический документ» «Исламского джихада». В статье последовательно анализируются следующие элементы документа: преамбула, идентичность организации, ее взгляд на прошлое и настоящее Палестины и палестинцев, образ врага и методы борьбы с ним, роль внешних акторов и международные аспекты решения палестинской проблемы. После детального анализа документа выявляются основные элементы его идеологии и ее связи с идеологическими исканиями арабских националистов. В завершение анализируется базовый нарратив палестинского движения «Исламский джихад», включающий исламистские, консервативные и левые элементы.
В статье на основе положений Грозненской фетвы дается определение традиционного ислама, рассматривается роль его важнейшей неотъемлемой легитимной составляющей – суфизма (тасаввуфа) и его последователей в гармоничном развитии Чечни и Дагестана.
В данной статье рассматривается наиболее крупная этнографическая коллекция по башкирской культуре, собранная во второй половине XIX - начале ХХ в., хранящаяся в собрании Дашковского этнографического музея (ныне - Российского этнографического музея, г. Санкт-Петербург). Работа автора с фондами и описями музея показала, что формирование башкирских коллекций началось в результате передачи экспонатов с Первой Всероссийской этнографической выставки в Москве в 1867 г. Пополнение фондов происходило благодаря различным дарителям, в числе которых были ученые, краеведы, учителя. В 1923 г. в музей предметы поступили после участия башкир на выставке ВДНХ. Помимо вещевого материала в музей передавались этнографические фотографии. В целом сформировалось собрание, отражающее разные аспекты традиционной культуры башкирского народа. Уникальными, не имеющими аналогов в других музеях, являются элементы женской и мужской одежды в разнообразии вариантов, головные уборы, украшения, обувь. Также в фондах музея представлены ценные экспонаты по хозяйственной деятельности, быту, музыкальным инструментам. Значимость описей башкирских коллекций в том, что они дают информацию не только о названиях и местах приобретения, но и назначении предметов, технологии изготовления, способах бытования.
В статье рассматриваются основные этапы становления методологических принципов в исламской теологии. В работе автор анализирует различные формы проявления методологических подходов в богословской мысли, возникшие у мусульман начиная с VII в. с теоретических поисков праведных предшественников – саляфов, метода в каламе, а также методологические поиски в современной богословской мысли и исламском модернизме. Анализ становления методологических принципов дает автору возможность утверждать, что эта проблема является одной из самых неразработанных и в современной исламской теологии.
В статье раскрывается статус Библии и Корана как «вечных книг», или «книг человечества» в жизни и творчестве Достоевского; наряду с исключительной ролью Библии утверждается и значимость «небесной книги» мусульман в жизни и творчестве писателя. С типологической точки зрения эти книги объединяет контекст «вечности» и «всечеловечности», а также графические и лексические (синонимические и перифрастические) особенности их категориального функционирования как в произведениях Достоевского, так и в исследованиях, посвященных им. В этой связи подчеркивается аналогия между библейскими книгами и «великим пятикнижием» романиста, в частности, сходство их метаструктур, а также эволюция героев произведений Достоевского по отношению к Книге. Наряду с этим приводятся дополнительные подтверждения его основательного знакомства с Кораном. Оно состоялось благодаря личным впечатлениям писателя от знакомства с мусульманами в омском остроге и в семипалатинской ссылке, чтению Корана в его разных переводах и изданиях, биографических книг о Магомете и в особенности посредничеству выдающегося казахского востоковеда Чокана Валиханова, который, находясь в русле русского ориентализма, интересовался историей мировых религий. Сложившееся в общении с ним понимание генетического родства «небесной книги» с Библией нашло отражение во многих произведениях Достоевского, в которых очевидна перекличка коранических образов и мотивов с Библией. Один из самых ярких примеров - «фантастический рассказ» «Сон смешного человека», являющий собой оригинальное «подражание Корану» Достоевского, не противоречащее духу Евангелия. Делается вывод о том, что вслед за Пушкиным Достоевский, исходя из понимания корневой связи Библии и Корана как равноценных «вечных книг» человечества, пришел к их сопряжению в художественном плане.
В статье рассматривается фрагмент из рукописного арабоязычного источника «Вафиййат ал-аслаф ва тахиййат ал-ахлаф» из наследия татарского богослова и историка XIX века Шихаб ад-дина ал-Марджани (Шигабутдина Марджани), посвященного биографии шафиитского факиха Закариййи ал-Ансари (ум. в 926 х./1520 г.), верховного судьи Египта мамлюкской эпохи, удостоенного почетного титула «шейх-ал-ислам». На основе рукописи из коллекции научной библиотеки Казанского федерального университета восстановлен арабский текст биографии ал-Ансари в современной орфографии, затем осуществлен перевод на русский язык с комментариями и кратким анализом в историко-теологическом контексте. Шихаб ад-дин ал-Марджани дает основные сведения из описания жизни и вклада в исламские науки шейх-ал-ислама Закариййе ал-Ансари, делает акцент на том, что он был одним из обновителей исламской веры (муджаддид) своей эпохи. Научная новизна исследования заключается в том, что авторы статьи, с одной стороны, попытались заполнить лакуну в отечественном исламоведении в отношении сведений о шафиитском правоведе Закариййи ал-Ансари, с другой стороны, указать на значимость изучения и перевода уникального рукописного источника по истории ислама, биографического словаря «Вафиййат ал-аслаф ва тахиййат ал-ахлаф» Шихаб ад-дина ал-Марджани, который до сих пор не издан и не переведен в полном виде. Авторы впервые вводят в научный оборот указанный фрагмент источника с переводом на русский язык.
Хотя феномен бессмертия отсутствует в перечне базовых юнговских архетипов, он является универсальным регулятором жизнедеятельности и имманентно присутствует в качестве цементирующего ядра во всех проявлениях сознательного и бессознательного в человеке. В статье анализируется место религиозных концепций бессмертия души среди других, предлагающих всевозможные «облегченные» варианты достижения бессмертия, без обращения к душе человека, без чувства вины, рая и ада, покаяния, посмертного существования, строгого, но справедливого суда, страха наказания и ответственности. Обосновывается определяющее место концепта бессмертия для всех религий откровения, где жизнь человеческая начинается с райского бессмертия. Оно также пронизывает всю конструкцию вероучения, а религиозная целесообразность завершается обретением утраченного бессмертия и райского существования для правоверных. Выделяются основные черты религиозного бессмертия, анализируются некоторые противоречия и трудности понимания, возникающие при раскрытии его содержания. Раскрывается глубинный смысл некоторых существенных различий в понимании бессмертия между исламом и православием. Особое внимание обращается на такую награду в раю для правоверных мусульман, как наслаждение лицезрением Аллаха, что часто оценивается как некоторый отход от канонических установок исламского монотеизма о недопустимости антропоморфизации Бога и придания Ему сотоварищей. Авторы излагают свою точку зрения на это кажущееся противоречие и показывают, что здесь речь идет о доступности Бога не для органов чувств, а о Его доступности для внутреннего, «сердечного» видения.