Научный архив: статьи

Статья посвящена позиции русских консерваторов начала ХХ в. по византийской проблематике. Автор проанализировал ряд публицистических статей, очерков, публичных речей, проповедей известных священнослужителей, ученых, писателей, публицистов, политиков, разделявших консервативные взгляды. Отмечается, что русские правоконсервативные политики, публицисты, ученые, священнослужители начала ХХ в., отталкиваясь от триады графа С. С. Уварова «Православие. Самодержавие. Народность», в трудах и публичных выступлениях подчеркивали важность обращения к византийскому наследию. Делается вывод о том, что обращение русских правых к Византии, ее культуре и традициям объяснялось в первую очередь тем, что именно из Константинополя Русь восприняла христианство. Не отрицалась ими и идея о России как хранительнице православия, которой она стала после падения Константинополя. Однако теория Третьего Рима, известная с XVI в., практически не использовалась. Анализ трудов русских консерваторов начала ХХ в. позволяет заключить, что основу их позиции по Византии следует искать главным образом в работах выдающегося русского мыслителя К. Н. Леонтьева, в особенности в его сочинении «Византизм и славянство». В статье отмечается, что консерваторы начала ХХ в. творчески переосмысляли идеи Леонтьева о византизме (сохранение в государстве монархического начала и сословного строя, послушание властям, церковность, принцип симфонии властей, идея «сильного государства» и т. д.).

В статье представлено краткое описание рода Ламáнских, происходивших из села Лáманиха Вологодской губернии, где несколько поколений их служили клириками и причетниками в местной церкви свт. Николая Чудотворца. В конце XVIII в. Иван Петрович Лáманский переместился в Петербург и стал родоначальником мощной ветви рода, давшей плеяду крупных государственных и общественных деятелей, любивших Россию и служивших ей верой и правдой весь XIX, а в лице своих потомков — и XX в. Наиболее известны двое — Евгений Иванович Ламáнский, реформировавший финансовую систему России, участвовавший в организации первого в стране Государственного банка, и Владимир Иванович Ламáнский — славяновед, филолог, историк, этнограф, основатель научной школы славяноведения и член многих общественных организаций, работавших на благо России. Представленная история семьи В. И. Ламанского и его потомков включает новые, ранее не опубликованные сведения и факты и дает возможность проследить, как передавались духовные и культурные традиции на протяжении семи поколений. Статья написана правнучкой и праправнучкой В. И. Ламанского.

В статьях и монографиях, посвященных истории евразийского движения, стало общим местом утверждение о том, что евразийцы испытали влияние со стороны В. И. Ламанского и унаследовали от него идею единства евразийского мира. Это утверждение кочует из одной работы в другую, причем исследователи не приводят убедительных фактов, не дают цитат, подтверждающих это мнение, предпочитая ссылаться не на первоисточники, но на других исследователей. В настоящей статье предпринята попытка подойти к проблеме рецепции идей Ламанского или их предполагаемого влияния на евразийство путем анализа корпуса географических текстов П. Н. Савицкого. Были проанализированы все его важнейшие географические, геософские, историософские и экономические работы, а также все его опубликованные письма, ранние и поздние, на предмет упоминания трудов Ламанского. В статье приводится список цитируемых и упомянутых Савицким авторов, которые оказали влияние на его творчество. Среди множества имен в работах Савицкого Ламанский упомянут лишь однажды в статье «Евразийство» от 1925 г. Другие евразийцы не могли знать трудов Ламанского, поскольку их интересы лежали в совершенно иной области. Флоровский мог быть знаком с его текстами, но в его работах, посвященных славянофильству, нет упоминаний о Ламанском. Системы Ламанского и евразийцев оказались параллельны друг другу — очерчивая одно и то же пространство идейного поля, они остались все же разными духовными мирами с минимальным соприкосновением.

В статье рассматривается отношение В. И. Ламанского к религии. Приводятся высказывания Ламанского из его дневников и выписки из сочинений ученого, включающие его оценки религии и различных христианских конфессий (католицизма, протестантизма, православия). Отмечается, что следует различать личные религиозные взгляды Ламанского и ту роль, которую он приписывал религии в своем цивилизационном учении. Указывается, что, в отличие от ранних славянофилов (А. С. Хомякова и И. В. Киреевского), Ламанский отводил религии более скромное место в процессе формирования самобытной культуры, или цивилизации, считая, что большее значение имеют политическая независимость и развитый литературный язык. Главный упрек Ламанского западному христианству состоял в смешении светской и церковной властей, в насильственности и нетерпимости. Он признавал, что окатоличивание способствовало ассимиляции славян европейскими народами, прежде всего немцами, и в итоге приводило к утрате славянами своего языка, культуры и народности. Православие, согласно Ламанскому, в большей степени сохранило верность христианским идеалам братства и любви. Отмечается, что, в согласии со славянофильским учением, Ламанский был последовательным сторонником свободы совести.

В статье рассмотрены взгляды В. И. Ламанского на становление русского цивилизационного самосознания. В. И. Ламанский сформулировал исток и генезис славянофильства и его изначальный нравственный мотив, который был общим с западниками; выделил историософское основание славянофильства (принцип смены цивилизаций). Важным является прозрение В. И. Ламанского о будущей мировой миссии Православия. Вместе с тем В. И. Ламанский был представителем «интеллигентского славянофильства», а не аутентичного народного мировоззрения.

Яркий след в истории русской культуры XVI в. оставил архитектор Петрок Малой. Однако скудные сведения о Петроке Малом трактуются историками неоднозначно. Идут споры о времени его приезда в Россию, итальянском имени, построенных им зданиях. Для определения времени приезда этого архитектора в Россию используют отрывок документа о побеге в Ливонию Петра Фрязина, датированный 1539 годом. Господствует мнение о том, что Петр Фрязин и Петрок Малой — это одно и то же лицо. Считается, что Петр Фрязин (Петрок Малой) прибыл в Россию в 1528 году. Автор доказывает, что эта дата неверна. Приводятся аргументы в пользу того, что Петрок Малой появился в России в 1524 году. В следующем строительном сезоне (1525) он принял на себя руководство возведением Коломенского кремля. Автор анализирует вопрос об итальянском имени Петрока Малого. По мнению автора, нет оснований для использования по отношению к Петроку Малому имени «Петр Франческо ди Аннибале». Автор, вслед за Ю. Кивимяэ и М. М. Кромом, утверждает, что Петрок Малой — это Петр сын Ганнибала или (в итальянском звучании) Пьетро Аннибале.

В статье анализируется эволюция стратегических взглядов президента США Ф. Рузвельта и премьер-министра Великобритании У. Черчилля в декабре 1943 — апреле 1945 гг., т. е. от последствий Тегеранской конференции «большой тройки» до смерти американского президента и завершения войны с Германией. Особое внимание уделяется анализу роли западных лидеров в эволюции отношений с СССР и влияния проблем выработки основ послевоенного мироустройства на решение военных вопросов. На основе проанализированного материала отмечается, что их взгляды имели важное, часто определяющее значение в формировании национальных и коалиционной стратегий на завершающем этапе войны. Идеи и решения британского лидера и к концу войны базировались на традиционной британской имперской стратегии и концепции «баланса сил»; с этих же позиций он оценивал действия Сталина как политику резко усилившейся великой державы, желающей активно участвовать в послевоенном «разделе мира». Стратегическое мышление президента базировалось на стремлении к созданию глобальной американоцентристской политико-экономической системы; оно опиралось на адекватные оценки соотношения потенциалов великих держав и понимание необходимости для реализации его планов сохранения «политики партнерства» с Москвой, в том числе на послевоенный период. Эти взгляды Рузвельта стали определяющими для эволюции военно-политической коалиционной стратегии и отношений западных держав и СССР на завершающем этапе войны с Германией.

Статья посвящена изучению городского пространства позднесредневекового Альби в топографическом, архитектурном, политическом, экономическом и символическом измерениях. Предпринимается попытка рассмотрения городского пространства с позиций исторической психологии. На сегодняшний день данный подход, предполагающий изучение психологических феноменов применительно к городу и пространству, является одним из наиболее актуальных направлений современной исторической урбанистики. В особенности в этом отношении можно отметить увеличение интереса среди исследователей к средневековой истории. Таким образом, выбранная методология определяет научную новизну исследования. Целью работы является установление связи между физическим и символическим пространством, между горожанами и местом их обитания, а также изучение взаимовлияния пространства и социальной психологии. Устанавливается круг исторических источников, который включает в себя архитектурные, письменные, сфрагистические, геральдические и картографические типы, представленные как опубликованными, так и неопубликованными архивными материалами, а также сохранившими объектами монументальной архитектуры Позднего Средневековья, расположенными на территории города. Определяются возможности для изучения идентичности горожан в их связи с пространством на уровне индивида, института, квартала и городского сообщества как единого целого

В статье анализируются иудео-христианские отношения в позднеантичном Клермоне и их отражение в зарубежной историографии. Жизнь позднеантичного Клермона, в том числе взаимодействие иудеев и христиан, относительно хорошо документированы, с чем связан особый интерес историков к этой теме. Особое внимание историков привлекает самое памятное событие в контексте иудео-христианских взаимоотношений в Клермоне — конфликт 576 г., о котором рассказывает Григорий Турский в «Истории франков» и Венанций Фортунат в одной из своих поэм. Интерпретация этого события, как и иудео-христианских взаимоотношений в целом, за время изучения претерпела ряд изменений. Историки отошли от одностороннего восприятия истории иудеев в христианском окружении как цепочки трагедий, обратили внимание на мирное взаимодействие иудеев и христиан, на позицию авторов источников, риторические цели, которые они преследовали, и в целом на тенденциозность источников христианского происхождения по отношению к иудеям

В статье анализируются общественно-политические, межнациональные и правовые проблемы Южной Осетии, начиная со средневекового периода и заканчивая признанием Российской Федерацией и другими государствами независимости и суверенитета Республики Южная Осетия. Авторы опираются на проверенные исторические и правовые документы и стараются делать объективные, научно выдержанные выводы. Большое внимание уделяется условным этапам и закономерностям национально-государственного строительства в Южной Осетии.

Целью исследования стало выявление особенностей отражения российских событий в германской прессе конца XIX века на примере публикаций о крушении императорского поезда возле станции Борки в октябре 1888 года. Рассматривается вопрос о влиянии устойчивых образов и стереотипов на интерпретацию поступавшей из России информации на страницах германских газет. Ключевым источником выступили качественные ежедневные газеты, имевшие большое влияние на германское общественное мнение. Сделан вывод, что германская пресса, располагая точной и качественной фактической информацией о крушении императорского поезда в Российской империи, интерпретировала эти события сквозь призму стереотипов: (1) образ Александра III как человека благородного, но замкнутого и недоверчивого; (2) представление о существовании в элите и обществе Российской империи могущественной панславистской «партии войны», которой противостоит миролюбивый император; (3) представление о повальной коррупции, очковтирательстве, некомпетентности чиновников во всех отраслях государственного управления; (4) образ остзейских немцев как наиболее лояльных, честных, работоспособных и профессиональных подданных российского императора, вытеснение которых из рядов административной элиты может привести лишь к гибельным последствиям для державы. Отмечается, что складывавшийся образ России в Германии оказал существенное влияние на развитие российско-германских отношений в конце XIX века.

Исследуется переселение и демографическое развитие немецких поселян-собственников на территории Туркестанского генерал-губернаторства (Закаспийская и Сыр-Дарьинская области) в 1880—1906 годах. Основными источниками стали делопроизводственные документы из фондов Российского государственного исторического архива, материалы из опубликованных в 1890— 1907 годах областных обзоров, сводные статистические данные Первой всеобщей переписи населения Российской империи по изучаемым областям, записки современников. В ходе исследования мы пришли к выводу, что в 1880—1890-е годы в Туркестане были образованы первые немецкие моноэтничные и моноконфессиональные поселения. Среди основных причин, толкнувших немцев на переселение из Поволжья, определены распространение на меннонитов воинской повинности и аграрный кризис, негативными проявлениями которого были неурожаи и голод. Показано, что немцы смогли создать в местах водворения устойчивые общества, основным источником пополнения которых стал до начала столыпинской аграрной реформы естественный прирост.