Статьи

В статье представлена история становления и развития ведущей кафедры педиатрического факультета ФГБОУ ВО «Саратовский государственный медицинский университет им. В. И. Разумовского» Минздрава России. Прослежен путь создания научной школы детской гастроэнтерологии. Освещены основные направления учебной, научной и лечебной работы коллектива кафедры.

Цель: провести сравнительный анализ точности подбора интраокулярных линз (ИОЛ) у пациентов с длиной глаза менее 22,0 мм по формулам Barrett Universal II, Kane, Hoffer Q и при применении искусственного интеллекта (ИИ). Материал и методы. Проанализированы результаты 88 операций факоэмульсификациикатаракты с имплантацией монофокальных ИОЛ. Предоперационная биометрия и расчеты ИОЛ выполненына IOL Master 700 (Zеiss, Германия). Точность подбора ИОЛ определяли также по программе LensCalc, работающей на основе ИИ, представляющего собой четыре модели нейросетей типа DecisionTreeClassifier (классификатор - Дерево принятия решений).
Результаты. Аксиальная длина глаз у пациентов была от 19,8 до 22,0 мм.Прогноз попадания в целевую рефракцию был наиболее точным при использовании формул Barrett Universal IIв отличие от Hoffer Q (Z= 2,12; p=0,034). Средняя величина ошибки попадания в целевую рефракцию при применении формулы Barrett Universal II не отличалась от формулы Kane (р>0,05). Посредством ИИ определено,что более высокая точность в результатах определения оптической силы ИОЛ достигалась при примененииформулы Barrett Universal II.
Заключение. На основании сравнительного анализа результатов исследованияи оценки точности подбора ИОЛ с помощью ИИ установлено, что формула Barrett Universal II (4-е поколение)более точна в определении оптической силы ИОЛ на «коротких» глазах, чем формула Hoffer Q (3-е поколение).Полученные результаты при использовании формулы Barrett Universal II по сравнению с формулой Hoffer Qне отличаются от данных, рассчитанных по формуле Kane (5-е поколение), которая является наиболее точнойформулой подбора ИОЛ в настоящее время.

Статья содержит аналитический обзор современного состояния изучения сходств и различий культур посредством использования культурных измерений, особо сфокусировав свое внимание на основной для этой цели дихотомии «индивидуализм - коллективизм» (ИНД - КОЛ). В частности, мы объясняем почему согласно последним исследованиям считается, что двухмерной модели измерения культуры достаточно для анализа сходств и различий культур, а дихотомия ИНД - КОЛ является здесь основным инструментом оценки. Кроме того, мы приводим концептуальный анализ классических моделей культурных измерений (Г. Хофстеде, Р. Инглхарт, Ш. Шварц) касательно ИНД - КОЛ, проанализировав консенсус и разногласия между ними, а также стороннюю критику. Далее, выделив основные атрибуты ИНД - КОЛ, мы рассматриваем текущее понимание роли социоэкологических факторов в формировании одного или другого полюса. Помимо основной задачи многостороннего анализа культурного измерения ИНД - КОЛ, мы хотим привлечь внимание к несколько забытой модели Г. Триандиса о горизонтальном/вертикальном ИНД - КОЛ, которая до сих пор должным образом не была проверена на культурном уровне, поэтому подчеркиваем в статье ее основные преимущества. В заключении мы остановились на проблеме различных уровней анализа (индивидуальный, субкультурный, национальный), сделав вывод, что для дальнейшего прогресса в данной области необходимо более широкое использование многоуровневого моделирования.

Исследователи факторов революционной дестабилизации к настоящему времени достаточно основательно изучили влияние на вероятность начала революций таких переменных, как тип политического режима, темпы экономического роста или уровень ВВП на душу населения. Однако мало исследованным остается фактор коррупции, несмотря на антикоррупционные лозунги, зачастую выводящие людей на улицы. Как показывает ряд исследований, коррупция может оказывать как положительный эффект на стабильность режима через механизм кооптации контрэлит, так и деструктивный эффект, понижая эффективность государственного аппарата и увеличивая неравенство. Мы проверяем гипотезы о наличии и направлении возможного влияния различных типов коррупции, с одной стороны, и невооруженной, а также вооруженной революционной дестабилизации - с другой. Проведя корреляционный анализ такого влияния, мы выяснили, что все типы коррупции и революционной дестабилизации демонстрируют достаточно сильную положительную корреляцию между собой. Построив таблицы сопряженности, мы также выяснили, что дестабилизация вооруженного и невооруженного типа по-разному реагирует на коррупцию: фиксируются более линейный характер для вооруженных революционных выступлений и достаточно выраженная криволинейность для невооруженных. Результаты исследования позволяют сделать ряд выводов теоретического характера о влиянии коррупции на различные типы революционной дестабилизации, а также подтверждают необходимость включения фактора коррупции при проведении количественных исследований процессов революционной дестабилизации. Причинно-следственные связи между двумя явлениями тем не менее нуждаются в дальнейшем изучении. В заключении мы ставим ряд дискуссионных вопросов, которые могут послужить основой для будущих исследований взаимосвязи коррупции и революционной дестабилизации.

Представлен критический анализ дискурса цифровизации, который является выражением менеджериально-бюрократической апроприации практик виртуализации социальных процессов. Проанализированы данные опросов в Москве и Санкт-Петербурге, указывающие на превращение практик использования цифровых технологий в социальную рутину в российских мегаполисах. Показана тенденция в социологическом сообществе трактовать связанные с цифровизацией новые формы неравенства, контроля и отчуждения в терминах марксизма и неомарксизма. Для полного раскрытия противоречий и подлинной направленности цифровизации предлагается развитие критической теории общества, которое продолжает диалектическую линию в эволюции неомарксизма Франкфуртской школы. Тотальность структур господства и новых форм социального контроля в постиндустриальном обществе анализируется на основе концепции алгоритмической рациональности, сменяющей технологическую рациональность позднеиндустриальной эпохи. В качестве потенциала эмансипации, ухода из-под контроля алгоритмической рациональности представлены тенденции поствиртуализации и микродвижения в повседневности, образующие бунт аутентичности против тотальной цифровизации / принудительной виртуализации социальной жизни.

Представлено авторское размышление о проектах позитивной старости, как тех, что уходят корнями в размышления древних философов, так и тех, что конструируются современной повседневностью. Показано, что содержание таких проектов зависит от морфологии социальной жизни. Современный контекст требует нового содержания, новых ресурсов, расстановку новых акцентов в проекте позитивной старости, который должен базироваться на анализе глубинных структур, скрытых реальностях старости, отражать ее наиболее важные привилегированные регулярности. Раскрывается содержание понятия «концептуальная метафора старости» как квинтэссенции позитивного проекта старости в конкретных социокультурных условиях, демонстрирующей уникальный абрис человеческого существования на данном возрастном этапе. Концептуальная метафора старости представляет собой «точку сборки» феномена старости как «констеллятивного» образования, имеющего определенную модальность и создающего новые правила кодирования. К обсуждению привлекается базовое, устоявшееся понятие «старость» в российском дискурсе, разъясняется его связь с формулой застоя, завершенности, финала, со стратегией вытеснения старости из сферы доступа к престижным ценностям, власти и другим ресурсам, объяснения негативных феноменов в жизни пожилого человека или связанных непосредственно с его здоровьем, старостью. Показано, что концептуальная метафора является и исследовательским инструментом, и средством выражения позитивной и негативной коннотации в различных дискурсах, средством манипулятивного воздействия. Делается вывод о релятивности концептуальной метафоры. В этой связи обращается внимание на тот факт, что концептуальная метафора может быть незамеченной, а может лоббироваться теми или иными институтами. Вместе с тем важно, что она входит в спектр возможного переживания собственной старости, возможного отношения к старости. Осуществляется критический анализ ряда современных концептуальных метафор старости. Обосновывается значимость концептуальной метафоры «компетентная старость», фиксирующей ее феноменальность в современном российском контексте. Подчеркивается, что данная концептуальная метафора может служить эпистемологическим инструментом для построения и реализации проекта позитивной старости в данное время и в данных условиях, так как выводит на новое понимание старости и отношений с пожилыми людьми.

Авторы статьи анализируют, каким образом участники общественных ассоциаций конструируют результаты своих усилий. Они фокусируются на опыте двух российских общественных инициатив: нижегородского градозащитного и петербургского экологического движений. Опираясь на теорию поля общественного движения (Б. Усим, Дж. Голдстоун), авторы показывают, какие «малые» и крупномасштабные цели ставят перед собой участники движений, какие усилия по достижению этих целей они предпринимают, как их действия увязаны с конфигурациями полей общественных движений и как активисты ретроспективно оценивают кратковременные и долгосрочные результаты своей деятельности. В результате авторы приходят к выводам, что микроцели изученных общественных движений (потенциально) реализуемы, но лишь при специфической конфигурация поля общественного движения: в ситуациях готовности чиновников к конструктивному диалогу с активистами, сложившихся отношений кооперации между активистами и конкретными политиками или политическими структурами, отсутствия взаимовыгодных альянсов между бизнес-стейкхолдерами и местными политиками и пр. Между тем макроцели и сопряженные с ними успехи в поле остаются принципиально недостижимыми. Поэтому активисты вынуждены ограничиваться «малыми делами», действуя лишь в своеобразных «заповедных зонах», т.е. фокусировать усилия на локальных городских территориях и/или масштабировать свои требования, ориентируясь на санкции сильных игроков и не претендуя на существенное изменение полей общественных движений.

Представлены результаты социологического исследования, направленного на выявление типов карьерных стратегий современных работников сферы интеллектуальных деловых услуг. Концептуальная рамка исследования эксплицирует субъективистский подход, в котором карьерные стратегии отражают вектор движения к субъективно определяемым целям карьеры, тем самым раскрывается агентность субъекта, его выбор направления карьерного развития и реализуемые действия в этом направлении. Эмпирические материалы исследования включают данные анкетного опроса (133 респондента) и 11 полуструктурированных интервью, осуществленных в московских компаниях в 2022 г. Данные анкетирования послужили основой для иерархического кластерного анализа, в результате которого выделено три целевых сегмента, репрезентирующих различные модели карьерных стратегий. Так, в соответствии с направленностью воспроизводимых действий составлены кластерные профили «образцовых», «пассивных» и «проактивных» работников, показаны личностно-индивидуальные характеристики и особенности карьерных целей респондентов в разрезе кластерных групп. Отдельный фокус исследовательского внимания был направлен на субъективные оценки внутриорганизационных и внеорганизационных условий реализации карьерных стратегий, что позволило рассмотреть стимулы и барьеры для построения карьеры в сфере интеллектуальных деловых услуг. Дополняют полученную картину нарративы интервью, в которых сотрудники российских компаний рассказали о собственных карьерных перспективах в ситуации динамичных изменений на рынке труда и предложили различные сценарии дальнейшего развития российских компаний сферы интеллектуальных деловых услуг в современных условиях.

В Социологическом институте РАН — филиале ФНИСЦ РАН 18 ноября 2022 г. состоялась конференция «Продленная взрослость / отложенное старение во времена постковида и неопределенности». Уникальной ее особенностью стала концентрация исследований на заявленной теме, а также вокруг трансформаций политики активного долголетия, развития региональных политик, интеграции пожилых людей в различные виды активностей и социальную жизнь.

Введение. В статье в краткой форме рассмотрены основные теоретические вопросы групповой методики расследования преступлений.

Рассмотрен вопрос структуры криминалистической методики: понятия, классификации; сделан вывод о причинах выделения специальных элементов этой структуры.

Показана объективная необходимость выделения (обособления) методики расследования укрупненных групп преступлений и потребность в исследовании теоретических вопросов групповой методики расследования. Обоснованы критерии выделения преступлений укрупненных групп. Рассмотрены наиболее распространенные криминалистические признаки расследования.

Выявлены и исследованы критерии выделения в характеристике преступлений и методике их расследования сходных уголовно-правовых и криминалистических признаков; выявлены основные структурные элементы групповой методики расследования. Показано отличие групповой методики от частной методики расследования. Предметом групповой методики являются особенности теоретических положений и содержание расследования преступлений укрупненной группы, и сходные признаки в уголовно-правовой и криминалистической характеристиках указанных преступлений.

Методы и результаты. На основе изучения структурных элементов групповой методики исследовано понятие принципов; обоснован объективный характер основных принципов групповой методики: принцип использования сходных признаков преступлений укрупненной группы; принцип сочетания научно-практических рекомендаций отдельного расследования с рекомендациями, выработанными групповой методикой; принцип полноты сочетания общих положений методики с частной методикой. Исследованы содержание и значение указанных принципов для качественного расследования.

В статье освещается исполнительское искусство одной из ведущих отечественных камерных певиц первой половины ХХ века Ольги Николаевны Бутомо-Названовой (1888-1960). Наиболее плодотворный период ее творчества приходится на 1918-1928 годы - важный этап в истории становления камерно-вокального искусства в России. И именно Ольга Николаевна играла одну из ключевых ролей в данном процессе. Это подтверждается всей ее творческой деятельностью и тем резонансом в прессе, которую последняя вызывала. Многолетним знаковым аккомпаниатором и единомышленником для О. Н. Бутомо-Названовой был Б. Л. Яворский[15] (вместе они выступали более десяти с лишним лет)2, это поставило их артистический союз в один ряд с ведущими камерными ансамблями того времени, ставшими своеобразным символом эпохи. Среди них - Духовская–Бихтер, Доливо-Мирзоева, Лодий-Голубовская, Дорлиак-Рихтер, отчасти Кошиц-Рахманинов[16] и др. Тем более удивительно, что творческое наследие певицы до сих пор не обратило на себя должного внимания научного сообщества. Между тем «заполнение» подобных пробелов в истории становления жанра позволяет не только составить более детальную картину указанного периода, но и получить объективное представление об эпохе в целом, особенно когда речь идет о таких значимых фигурах в развитии русского камерного вокального искусства, как О. Н. Бутомо-Названова.

В статье изложены результаты эксперимента, проведенного среди студентов 1-го курса факультета изобразительного искусства и народных ремесел Государственного университета просвещения. Цель эксперимента - найти ответ на вопрос о том, какие цветовые созвучия предпочитаются чаще: те, что скомпонованы на основе дополнительных оттенков, или те, что построены на родственном контрасте. В работе описан алгоритм проведения эксперимента посредством авторской методики, представлены результаты анализа полученных данных при помощи критерия хи-квадрат. Выявлено, что некоторые цветовые сочетания, построенные на противопоставлении дополнительных оттенков, предпочитаются значительно чаще сочетаний родственных тонов, и наоборот: существуют сочетания на основе контраста родственных цветов, предпочитаемые значительно чаще, чем комплементарные созвучия. Также выявлены участки цветового круга, в рамках которых и комплементарные, и родственные сочетания предпочитаются одинаково часто. Результаты исследования вносят вклад в научный блок теоретических знаний о цвете, способствуют осознанию ряда проблем в искусстве и художественном образовании. Материалы могут быть использованы в практике обучения.