Научный архив: статьи

Настоящая работа посвящена доктринальному толкованию уголовно правовой новеллы «публичная демонстрация, в том числе в средствах массовой информации или информационно-телекоммуникационных сетях (включая сеть «Интернет»)», введенному в УК РФ в качестве отягчающего обстоятельства по ряду преступлений против жизни, здоровья и свободы личности. Предметом исследования является уголовно-правовая квалификация «публичной демонстрации» преступления. Цель работы заключается в выявлении пробелов и противоречий в законодательстве связанных проблемой уголовно-правовой квалификации «публичной демонстрации». Новизна данного исследования заключается в комплексном анализе проблем уголовно-правовой квалификации «публичной демонстрации» как обстоятельства, отягчающего уголовную ответственность. В рамках работы осуществляется системный разбор существующих правовых подходов к определению границ и критериев квалификации публичных демонстраций, их роли в контексте уголовного законодательства. Особое внимание уделяется выявлению недостатков и пробелов в законодательной регуляции, влияющих на установление степени общественной опасности таких проявлений, что позволяет предложить новые концептуальные и нормативные подходы к совершенствованию правового регулирования данной категории. В работе использовались комплексные методы исследования, включая системный анализ уголовного законодательства, сравнительно-правовой анализ судебной практики, логический и структурный методы для выявления особенностей квалификации, а также методы интерпретации правовых норм и научного анализа литературы по уголовному праву. В ситуации отсутствия соответствующих разъяснений Верховного Суда Российской Федерации для правоприменительной практики авторами предложено понимание сущности и содержания уголовно-правовой категории «публичная демонстрация» и определено ее место в составе преступления. В результате проведенного исследования установлено, что «публичная демонстрация» преступления может рассматриваться как обстоятельство, отягчающее уголовную ответственность, при условии, что она вызывает общественный резонанс и способствует распространению преступного поведения. Выявлены проблемы в трактовке данного понятия в судебной практике. Результаты работы могут быть использованы в деятельности судов, прокуратуры, правоохранительных органов, а также в научных исследованиях по вопросам квалификации преступлений и совершенствования криминального законодательства. Таким образом, исследование направлено на развитие теоретических основ и практических рекомендаций по квалификации публичных демонстраций, что способствует повышению эффективности уголовно-правовых мер по обеспечению общественного порядка и правопорядка.

Объектом проведенного исследования выступают общественные отношения сферы практического применения искусственного интеллекта человеком. Авторами отмечено, что искусственный интеллект стремительно и прочно вошел в повседневную жизнь, образовывая новое поле для взаимодействия с правовой системой. Рассматриваемые зависимости явились предметом исследования, наряду с нормативно-правовыми актами, а также рядом статистических показателей, приведенных в официальных источниках МВД России. Расширение возможностей искусственного интеллекта представило новые вызовы в частности уголовному праву, поставив множество задач, требующих решения и всестороннего научно-правого анализа. К одним из таких задач, как приведено авторами, относятся защита прав граждан от результатов негативного использования искусственного интеллекта, а также анализ эффективных возможностей внедрения искусственного интеллекта в среду отношений, систем и механизмов при расследовании и раскрытии преступлений. Основными методами проведенного авторами исследования являются: правовой и догматический, структурные и функциональные, анализ и систематизация. Новизна исследования обозначается теми предметными областями, которые авторы поставили задачей исследования. Поэтому особое внимание уделяется ряду вопросов об ответственности за действия, совершаемые искусственным интеллектом, об определении субъекта преступления при его использовании, об оптимальности и рациональных границах его использования при расследовании и раскрытии преступлений правоохранительными органами. Основным выводом проведенного исследования выступает заключение о том, что перспектива адаптации современного уголовного права к стремительному развитию искусственного интеллекта, зависит от степени роста научно-технического прогресса в данной области и требует четкого определения потенциальных рисков и развития эффективной правоприменительной практики. Данные обстоятельства также указывают на необходимость цифровизации правоприменительной деятельности и установление четких этических принципов при создании и применении искусственного интеллекта.

Осуществление рыболовства является строго регламентированной деятельностью, что обеспечивает сохранение видового разнообразия водных биоресурсов, их восполняемость и бережное, нерасточительное отношения к данным природным богатствам. Нарушения установленных правил и требований, в особенности в процессе добычи рассматриваемых ресурсов, наносит вред окружающей среде, создает опасность уничтожения отдельных видов ВБР, оказывает влияние на экономическую стабильность государства. В статье рассматривается проблема терминологического несоответствия правовых норм, устанавливающих ответственность за правонарушения, связанные с незаконной добычей водных биологических ресурсов. Особое внимание уделяется вопросам понятийного характера в данной сфере, в частности применению различных терминов, в нормативных правовых актах, регулирующих добычу водных биологических ресурсов. В статье рассмотрены правовые нормы, устанавливающие ответственность за совершение правонарушений при осуществлении незаконной добычи водных биологических ресурсов. Особое внимание уделено также специфике применения терминологии, при назначении административной и уголовной ответственности за незаконную добычу водных биоресурсов. Отмечено, что на настоящий момент правовые нормы, предусматривающие ответственность за осуществление незаконной добычи водных биологических ресурсов, требуют внесения в них изменений. Указанные изменения, в частности касаются уточнения формулировок, закрепленных в действующих нормативных правовых актах, а также проверки их соответствия нормам, регламентирующим рыболовство и сохранение водных биологических ресурсов. Автор обращает внимание на важность приведения используемой терминологии к единообразию и закрепления на законодательном уровне перечня млекопитающих (среди которых выделяется категория «морские млекопитающие»), которые относятся к водным биологическим ресурсам. Предполагается, что указанные меры повлияют на устранение правовых коллизий, а также сделают правовые нормы более доступными для понимания как для субъектов их применения, так и для граждан.

Подвергается критическому анализу имеющая в отдельных случаях место установка на блокирование идей, посвященных расширению сферы криминалистического обеспечения за счет судебного разбирательства уголовных дел. Автор обосновывает тезис об отсутствии в современной криминалистике критериев, позволяющих оценивать целесообразность развития отдельных научных направлений, воплощенных в форме частных учений или теорий. В таком случае предлагается руководствоваться общемировыми научными стандартами, воспринятыми философией науки. Главные среди них - новизна исследования и вариативность научных позиций. В подобном контексте многообразие точек зрения, связанных с необходимостью криминалистического обеспечения «подконтрольной» сферы - уголовного процесса, представляется не нарушением существующего баланса или революционной сменой парадигмы, а одним из этапов эволюционного развития криминалистики, предполагающего преемственность и методологический эклектизм. Из сказанного можно сделать вывод, что отсутствие претензионного запроса на истинность и является тем единственным условием, соблюдение которого представляется обязательным, если речь идет о создании новой частной криминалистической теории или учения. В противном случае знание, заявленное как истинное, не может соответствовать требованиям новизны, так как является устоявшейся догмой и способно представлять лишь воспроизводимую модель, однако не быть конкурентным.

Актуальность исследования продиктована широким распространением и ростом уровня телефонного мошенничества в России. Цель работы - определить специфику дистанционных хищений, совершаемых в настоящее время с использованием информационных технологий и технических достижений, обуславливающую проблемы раскрытия и пресечения данных преступлений. В статье освещаются современные виды и способы дистанционного хищения денежных средств граждан, анализируется правовая статистика выявления и раскрытия указанного вида преступлений, масштабность причиняемого в результате совершения таких преступлений ущерба. Исследуются различные способы мошеннических действий. Структура новых преступных схем диктует необходимость изменения методик расследования преступлений, разработки новых подходов к профилактике дистанционного мошенничества, дополнительной регламентации банковской деятельности, деятельности операторов связи в целях предотвращения причинения материального ущерба населению. Анализируются меры, принимаемые государством в целях предотвращения дистанционной преступной деятельности, их эффективность и результативность. Авторами обосновывается положение о том, что имеется объективная необходимость принятия дополнительных законодательных актов, в том числе изменения уголовного законодательства и законодательства об административных правонарушениях.

В статье автором рассматриваются отдельные аспекты организационного обеспечения, как элемента криминалистического обеспечения процесса расследования по о преступлениях, совершенных с использованием информационно - телекоммуникационных технологий, анализирует возникающие при этом проблемы применительно к складывающемся следственным ситуациям, предлагает рекомендации по их разрешению. Обосновывается вывод о том, что при исследовании особенностей следственных ситуаций, складывающихся на различных стадиях расследования уголовных дел такой категории, должны подлежать осмыслению и проявления множественности деяний рассматриваемого рода ввиду того обстоятельства, что достаточно простые следственные ситуации, возникающие при расследовании преступления одного вида, могут усложняться из - за несвоевременно выявленных признаков сопутствующего деяния. В подобных следственных ситуациях субъекту расследования необходимо определить такой подход к их разрешению, который позволил бы определить, не только какое из преступлений является «основным», но и какое из деяний в этой совокупности может стать наиболее информативным на данной стадии. По итогам проведенного исследования выделены научно обоснованные проблемы, требующие, на взгляд автора, первоочередного осмысления и разрешения в аспекте совершенствования криминалистического обеспечения расследования преступлений, совершенных с использованием информационно - телекоммуникационных технологий.

Уяснение сущности категории «особые условия» с позиций науки криминалистики обуславливается сложностью осуществления криминалистического обеспечения расследования преступлений в условиях обстановки «чрезвычайности». Данное обстоятельство, с одной стороны, характеризуется наличием состояния чрезвычайности (исключительности) обстановки и особенностей внешней среды функционирования уполномоченных субъектов, а с другой - специфическими условиями как готовности к действиям, так и непосредственной деятельности уполномоченных субъектов с целью защиты интересов личности, общества и государства. Автором предлагается дефиниция категории «особые условия», адаптивная научным позициям современной криминалистики, сформирована систематика особенностей, проявляющихся в наличии следующих групп типичных криминалистически значимых признаков: типичные криминалистически значимые признаки, обусловленные обстановкой особых условий и являющиеся общими для тех или иных видов преступлений независимо от конкретных обстоятельств, в которых они были совершены; типичные криминалистически значимые признаки, обусловленные конкретной обстановкой особых условий и присущие тому или иному виду преступлений; типичные криминалистически значимые признаки, присущие тому или иному виду преступлений. Отстаивается вывод о том, что данные признаки преступлений, будучи свойствами реального объекта, приобретенными в обстановке особых условий, вместе с последней оказывают воздействие на процесс криминалистического обеспечения расследования и определяют его специфические закономерности. В числе последних выделяются закономерности, проявляющиеся в организации деятельности правоохранительных органов в сфере расследования преступлений в обстановке особых условий; собирании, исследовании, оценке и использовании криминалистически значимой и доказательственной информации; версионной работе на различных этапах и в различных следственных ситуациях; в организации и проведении следственных действий, оперативно - розыскных мероприятий, тактических операций.

The presented article attempts to consider the peculiarities of the stay of political prisoners in the Russian Empire in places of deprivation of liberty associated with serving the sentence established by the court. In particular, it is about the political prisoner Leonid Vasilievich Orlov, who was convicted for revolutionary activity and, being in Vladikavkaz regional prison in 1909, tried to resist the prison administration, which, in the specified period, toughened the regime of imprisonment, in connection with the consequences of the events of the First Russian Revolution (1905-1907). Orlov L. V. tried to defend his civil rights and the dignity of other political prisoners, considering this process as a continuation of the struggle against tsarism and revolutionary activities to which their lives were devoted. The article shows the conditions of convicts and prison administration, reveals the life and manners that reigned in certain places of deprivation of liberty in the penitentiary system of the Russian Empire of the early twentieth century, where not the least role, as it often happened, played the personal factor of a particular administrator (in this case, the head of the prison).

В статье рассматриваются уголовно-правовая, криминологическая, криминалистическая характеристики, а также некоторые особенности расследования треш-стримов – онлайн-трансляций, связанных с демонстрацией совершения преступлений. Указанные трансляции содержат криминалистически значимую информацию и пропагандируют противоправное поведение, в связи с этим действия лиц, причастных к подобным трансляциям, подлежат уголовно-правовому и криминалистическому анализу. Делается вывод о том, что уголовный закон не устанавливает самостоятельную ответственность за треш-стримы, в рамках действующего законодательства произошло лишь ужесточение уголовной ответственности за уже существующие преступления против личности. При попытке закрепить ответственность за треш-стримы законодателю не удалось дать должную уголовно-правовую оценку особенностям мотива преступника и участию зрителей (слушателей) треш-стрима. При этом нормы о соучастии дают правоприменителю возможность привлечь последних в качестве пособников или подстрекателей. Авторами обосновывается вывод о том, что в случае прямой трансляции противоправных действий, предусмотренных ст. ст. 105, 111, 112, 117, 119, 126, 127, 1271, 1272 Уголовного кодекса Российской Федерации, речь следует вести об обстановке совершения преступления, а при трансляции записи вышеуказанных преступлений – о криминализированном постпреступном поведении. И в первом, и во втором случае факультативным объектом данной группы преступлений будет выступать общественная нравственность.

На современном этапе развития науки нет единого мнения относительно соотношения понятий «профилактика» и «предупреждение» преступлений, даже несмотря на наличие большого количества научных исследований, посвященных отдельным аспектам предупредительной и профилактической деятельности следователя. В настоящее время сложилось три основных подхода к соотношению рассматриваемых терминов: профилактика и предупреждение как тождественные понятия, профилактическая деятельность включает в себя функцию предупреждения и предупредительная деятельность выступает родовым понятием для функции профилактики. Предупреждение преступлений в понимании извещения, предостережения, включает в себя профилактику, предотвращение и пресечение преступлений. При этом указанные элементы выступают в качестве стадий. И профилактика является первой стадией предупредительной деятельности, так как она оказывает воздействие на причины и условия противоправного, уголовно-наказуемого поведения человека. Профилактика направлена на исключение формирования умысла совершать общественно опасное деяние путем устранения причин и условий, способствующих этому. Предотвращение направлено на побуждение лица, имеющего умысел на совершение преступления, отказаться от спланированной им противоправной линии поведения. Пресечение преступления направлено на прекращение реализации преступного замысла, т. е. начавшейся преступной деятельности, а также на минимизацию преступного результата. При этом все эти элементы предупредительной деятельности имеют место быть в разные периоды. Однако профилактика может осуществляться как в ходе расследования конкретного преступления, так и вне этого, что находит отражение в выступлениях следователя перед трудовыми коллективами, школьниками, студентами, в публикациях исследований, содержащих сведения об уголовных делах. Отсутствие единого подхода к соотношению предупредительной и профилактической деятельности обоснованно также отсутствием законодательного закрепления данных понятий. Несмотря на то что законодатель в отдельных нормативных правовых актах уделил внимание предупреждению и профилактике конкретных видов преступлений, например, терроризму, экстремизму, все же он не показал четкого разграничения между ними.

Требование эффективности расследования преступлений против несовершеннолетних предполагает установление обстоятельств, указывающих на то, как осуществлялось воспитание. Это позволяет выявить не только значимые для расследования признаки соответствующего преступления, но и определить наиболее оптимальную тактику, придерживаясь которой можно получить полное знание об имевшем место преступном событии.

Целью исследования является определение значения процесса воспитания для расследования преступлений против несовершеннолетних.

Материалы и методы. В ходе исследования применялся широкий спектр методов: общенаучные (диалектический, синтеза, анализа, дедукции, индукции) и специальные методы криминалистики (ситуационное моделирование, системно-деятельностный). При проведении исследования использовался опыт расследования преступлений против несовершеннолетних, а также принимались во внимание высказываемые в специальной научной литературе позиции относительно решения проблем выявления и установления обстоятельств совершения преступлений названного вида.

Результаты. В ходе проведения исследования выявлено, что полнота, всесторонность и объективность расследования преступлений против несовершеннолетних невозможны без установления всех обстоятельств, указывающих на особенности имевшего место воспитания, что способствует оптимизации в установлении события совершенного преступного деяния.

Выводы. Для обеспечения полноты расследования преступлений против несовершеннолетних одним из обстоятельств, которые должны быть установлены, является процесс воспитания потерпевшего. Это позволяет понять и обосновать имевшее место событие преступления, а также определить тактику расследования и проведения отдельных следственных действий, в первую очередь – тактику допроса потерпевшего.

В статье идет речь о проблеме правового нигилизма в России, которое имеет давнюю историю. Обозначаются причины этого социально-негативного явления на разных этапах истории. Подробно рассматривается ситуация в современной России на примере конкретного уголовного дела, в рамках которого отец убил из огнестрельного оружия виновного в нарушении правил дорожного движения, повлекшего смерть его сына; был убит также адвокат этого виновного. Убийство было совершено ввиду того, что отец посчитал несправедливым (слишком мягким) наказание виновному. Ситуация усложнена тем, что виновный («мажор») был сыном прокурора и родственником других правоохранителей. Большинство блогеров при обсуждении короткой информации в соцсетях оправдывают действия отца, несмотря на очевидность его преступных действий. Такая реакция показывает противоречивость развития правосознания российского общества.