Научный архив: статьи

В статье рассматривается проблематика управленческого применения термина «деструктивная идеология», введенного в российское правовое поле с утверждением в 2022 г. Основ государственной политики по сохранению и укреплению традиционных российских духовно-нравственных ценностей. В исследовании анализируются присутствующие в научной дискуссии интерпретации нового термина в правовом, политологическом и социально-философском контекстах, представлено авторское прочтение термина «деструктивная идеология» как системы идей, направленных на целенаправленное разрушение традиционных ценностей, формирующих самосознание народа, и их замещение исторически чуждыми российскому обществу, несущими в себе угрозу его саморазрушения, дискредитации государствообразующих публичных институтов, присваивания функций государства альтернативными структурами, в том числе криминальными. Предложенная авторами терминология может быть использована в целях корректного применения управленческого инструментария государственной политики по сохранению и укреплению традиционных ценностей и эффективного противодействия социокультурным угрозам национальной безопасности Российской Федерации.

В статье рассматриваются смысловое содержание и правовая дефиниция понятия «деструктивная идеология» в сопоставлении с иными понятиями разрушительных для российской государственности и общества систем идей и ценностей (идеология насилия, экстремистская идеология, терроризм). Согласно выводам авторов, ключевыми определяющими признаками деструктивной идеологии являются организованный и целенаправленный характер ее распространения, имеющий четкое целеполагание – разрушение культурного суверенитета Российской Федерации, исторически сложившейся на протяжении веков национальной и культурной идентичности граждан, а также формирование объективных угроз национальным интересам России в результате такой деятельности. Пропаганда деструктивной идеологии по степени своей общественной опасности занимает промежуточное положение между пропагандой экстремизма и пропагандой антиобщественного поведения.

В статье представлено авторское видение правоприменения дефиниции «культурный суверенитет» в целях противодействия социокультурным угрозам национальной безопасности России и характеристика некоторых его свойств. Обеспечение культурного суверенитета рассматривается в качестве ключевой составляющей согласованных действий в сфере стратегического планирования органов публичной власти и институтов гражданского общества по охране суверенитета государства, достижения стратегических целей управления, защиты основ конституционного строя России, аксиологического фундамента государственности и исторически сложившейся конституционной идентичности. Свойства культурного суверенитета раскрываются, по мнению автора, в измеримых с точки зрения стратегического управления результатах государственной политики, требующих реализации комплекса управленческих мер и мероприятий. Свойство культурного суверенитета «защищенность народа и государства от деструктивного идеологического и информационного воздействия» должно выражаться в измеримых результатах скоординированных действий всех структур государства по пресечению деструктивного воздействия на культуру при активном участии в этом процессе гражданского общества. Свойство культурного суверенитета «сохранение исторической памяти и самобытности народа» требует выражения в измеримых с точки зрения стратегического управления результатах государственной политики, в числе которых – снижение количества и активности транснациональных, локальных «сообществ идентичности» в стране, не комплементарных с общероссийской гражданской и культурной идентичностью. Свойство культурного суверенитета «проведение общегосударственной политики в соответствии с традиционных российскими ценностями» должно найти свое выражение в конкретных результатах укрепления действующих исторически сложившихся институтов публичной власти с точки зрения их модернизации для достижения стратегических целей обеспечения национальной безопасности и развития на основе конституционного принципа солидарности, формирующей гражданское единство и самосознание. Качество культурного суверенитета России определяется, таким образом, поддержанием духовных сил государства и народа, основных публичных институтов на уровне, необходимом для формирования суверенной политической воли и достижения целей стратегического управления.

В статье представлено авторское ви́дение правоприменения дефиниции «культурный суверенитет» в целях противодействия социокультурным угрозам национальной безопасности России и характеристика некоторых его свойств. Обеспечение культурного суверенитета рассматривается в качестве ключевой составляющей согласованных действий в сфере стратегического планирования органов публичной власти и институтов гражданского общества по охране суверенитета государства, достижения стратегических целей управления, защиты основ конституционного строя России, аксиологического фундамента государственности и исторически сложившейся конституционной идентичности. Свойства культурного суверенитета раскрываются, по мнению автора, в измеримых с точки зрения стратегического управления результатах государственной политики, требующих реализации комплекса управленческих мер и мероприятий. Свойство культурного суверенитета «защищенность народа и государства от деструктивного идеологического и информационного воздействия» должно выражаться в измеримых результатах скоординированных действий всех структур государства по пресечению деструктивного воздействия на культуру при активном участии в этом процессе гражданского общества. Свойство культурного суверенитета «сохранение исторической памяти и самобытности народа» требует выражения в измеримых с точки зрения стратегического управления результатах государственной политики, в числе которых - снижение количества и активности транснациональных «сообществ идентичности» в стране, не комплементарных с общероссийской гражданской и культурной идентичностью. Свойство культурного суверенитета «проведение общегосударственной политики в соответствии с традиционными российскими ценностями» должно найти свое выражение в конкретных результатах укрепления действующих исторически сложившихся институтов публичной власти с точки зрения их модернизации для достижения стратегических целей обеспечения национальной безопасности и развития на основе конституционного принципа солидарности, формирующей гражданское единство и самосознание. Качество культурного суверенитета России определяется, таким образом, поддержанием духовных сил государства и народа, основных публичных институтов на уровне, необходимом для формирования суверенной политической воли и достижения целей стратегического управления.