Статьи

ВВЕДЕНИЕ. В статье рассматривается вопрос о таком распространенном в практике общения на международных «космических» площадках словосочетании как «космические ресурсы», которое без должного учета словарно-терминологической базы действующего международного права было введено в словарный оборот на этих площадках вследствие заимствования и некритичного использования части названия неформальной Гаагской рабочей группы по космическим ресурсам, созданной в 2014 г. Другим исследуемым вопросом является то, каким образом вне рамок международного договорного и обычного права решается вопрос наделения юридических и физических лиц правом присвоения природных ресурсов небесных тел (ПРНТ) под предлогом коммерциализации космической деятельности.

МАТЕРИАЛЫ И МЕТОДЫ. Материалами для исследования являются договоры международного космического права (МКП), Венской конвенции о праве международных договоров 1969 г., Конвенции Организации Объединенных Наций (ООН) по морскому праву 1982 г., доклады Комитета ООН по использованию космического пространства в мирных целях (КОПУОС), а также его Юридического подкомитета (ЮПК), выступления представителей делегаций на их сессиях, труды российских и зарубежных ученых, нормативные акты и документы Соединенных Штатов Америки (США), Новой Зеландии, Гаагской рабочей группы по космическим ресурсам. Проводя сравнительный анализ правоустанавливающих актов и иных документов названных государств и группы, а также отдельных положений международных договоров (с учетом их понятийного и словарно-терминологического содержания), автор использует общенаучный метод познания.

РЕЗУЛЬТАТЫ ИССЛЕДОВАНИЯ. Нынешнее усиление интереса к вопросу освоения ПРНТ выявило необходимость уточнения международно-правовой основы данного понятия для его использования в дальнейших возможных практических и международно-правовых действиях мирового космического сообщества, направленных на решение проблем, связанных с освоением космического пространства. В статье исследуется соотношение между понятием ПРНТ, терминами природные ресурсы и полезные ископаемые, используемыми в международном праве, и американским термином «космический ресурс». Использование первого понятия и последнего термина для регулирования правоотношений в пространстве вне пределов государственного верховенства делает необходимым выяснение того, что собой представляет космическое пространство с точки зрения действующего МКП.

ОБСУЖДЕНИЕ И ВЫВОДЫ. Согласно нормам действующего обычного и договорного МКП государства имеют лишь право распоряжения (в научных целях) образцами минеральных и других веществ небесных тел, которые по своей сути представляют собой ПРНТ. Оценивая существующую в настоящее время международно-правовую основу освоения ПРНТ, можно отметить, что наступательное внедрение коммерциализации их присвоения проводится при искусственно созданном застое в развитии МКП и одновременных попытках использования норм национального законодательства за пределами территориального верховенства государств с целью создания там новой нормы международного обычного права. Конечным бенефициаром этих норм станут глобальные финансовые структуры, ради интересов которых и коммерциализируется космическая деятельность.

ВВЕДЕНИЕ. В статье рассматривается вопрос о таком распространенном в практике общения на международных «космических» площадках понятии, как «космический мусор», в частности, о том, что с точки зрения норм международного космического права (МКП) представляет собой данное словосочетание, введенное в международный оборот еще в 70‒90-е годы прошлого столетия при обсуждении создаваемой им проблемы засорения околоземного пространства.

МАТЕРИАЛЫ И МЕТОДЫ. Материалом для исследования являются договоры МКП, Венская конвенция о праве международных договоров 1969 г., резолюции Генеральной Ассамблеи Организации Объединенных Наций (ООН), доклады Комитета ООН по мирному использованию космического пространства, а также его Юридического и Научно-технического подкомитетов, выступления представителей делегаций на сессиях, труды российских и зарубежных ученых, материалы международных структур, в частности Межагентского координационного комитета по космическому мусору, нормативные акты США. Проводя сравнительный анализ нормативных и иных документов названных структур, а также отдельных положений международных договоров (с учетом их понятийного и словарно-терминологического содержания) автор использует общенаучный метод познания.

РЕЗУЛЬТАТЫ ИССЛЕДОВАНИЯ. Нынешнее усиление интереса к вопросу активного удаления «космического мусора» выявило необходимость выяснения международно-правовой основы возникновения и использования данного понятия для дальнейших возможных практических и международно-правовых действий, направленных на решение проблем, связанных с таким удалением. Отмечается отсутствие единообразия в использовании терминов и словосочетаний по исследуемой проблематике, рассматриваются определения «космического мусора», разработанные без должного учета применимых норм международного космического права, а также даются нормативные пояснения статуса документов, принимаемых в данной области различными международными структурами и организациями.

ОБСУЖДЕНИЕ И ВЫВОДЫ. Оценивая существующее в настоящее время положение дел в вопросах загрязненности околоземного космического пространства, можно отметить, что вопрос активного удаления «космического мусора» следует решать в контексте обеспечения безопасного доступа в космос, который представляет собой составную часть триединой проблемы управления космическим движением, регулирование которого становится насущной проблемой и требует разработки общепризнанного юридически-обязательного международного договора.